Форум » Творчество » Творчество By Princess Of Madness (продолжение) » Ответить
Творчество By Princess Of Madness (продолжение)
Princess of Madness: Название: На пути к бессмертным мукам Автор: Princess of Madness Рейтинг: Вроде бы R Пейринг: het Жанр: трагедия Отказ: граф Дракула и Ван Хельсинг принадлежат создателям, мои герои принадлежат мне. Фэндом: фильм "Ван Хельсинг" Аннотация:предыстория фильма Ван Хельсинг, действие разворачивается в 15 веке. Комментарии: Однажды на YouTube я увидела ролик-прохождение игры "Ван Хельсинг". В одном эпизоде, Дракула говорит Ван Хельсингу, что тот предал его из-за любви....А раз по этой причине, то тут явно замешана девушка. Об этом я и пишу. Предупреждения: Фанфик пишется от трёх лиц: Влада, Габриэля и Марии (та самая девушка). Пишу в первый раз, так что не судите строго....местами может быть не логично и глуповато, особого описания нет. В основном чувства героев. Статус: закончен Выложен: 24. 08. 2010
Графиня Дракула: Это МОЙ приказ о том, что он ИЗГНАН и является ПРЕДАТЕЛЕМ! На этом документе моя печать и подпись. Отец поймет, что это не подделка, так как у меня были некие особенности в… письме. Что за особенности? Но да-да-да-да, скорее бы свершилось это разоблачение!!! - Габриэль попадет в собственный капкан, построенный из лжи. Ура! Это невероятно ожидаемое блаженство! Моя бедная красавица, не стоит так бездарно проливать свою ценную кровушку, ибо каждая капля принадлежит МНЕ. Эххх... столько глав прочитано, а до сих пор не могу смириться с тем, что Влад так нереально одержим Марией... Поистине любовь — это проклятье... - Я тебя не люблю! – выпалила она, и вновь эти слова доставили мне жуткую боль, которую, я думал больше никогда не испытаю - Как будто это легко! Знаешь что, Мария, женщины на нашей земле, по сути, не имеют право голоса. Поэтому с кем ты будешь, решать не тебе! - Что?! Я не трофей из рук в руки переходящий! – она ударила меня своими маленькими кулачками в грудь, а я же лишь оскалился. Кстати, всегда волновал вопрос — чего Машка такая борзая, выступает и решает? Приёмные родители её давили, видимо, букашка крепкая оказалась, недодавили. Дерзкая, права свои качает, которых в средние века у женщин, как бы, ноль целых и хрен десятых. Мда... яблоко от яблони недалеко падает... Там что родной отец, что мать, что служанка — все ведь отступники от правил, каждый воротил, что хотел и прикрывался светлым чуйством... Падлы! И она... Дракуле поперёк что-то говорить смеет! Нет, ну... тут можно было бы и побояться... - Да. Его можно оживить. Именно поэтому мне нужна ты! - Нет… - Ты его разбила и именно ты должна излечить его! Хм... но нельзя же будет его снова оживить, так? Даже возвращением себе Марии. - Оставить в покое? Ты требуешь этого от меня, но тогда почему, когда я рядом, ты течешь, как сука при виде кобеля?! Я чувствую твой запах! Ох ты ж какой поворот предложений! Хотя... при одной только мысли о князе... Щеки Марии разрумянились, и она стыдливо отвернула от меня свой взгляд, а я же продолжил свою сладкую пытку, дотронувшись языком до ее прекрасной «розы»: Что ты мне скажешь об этом документе? Да, Гаврик, яхонтовый ты наш, давай, объясняйся. У него были очень странные завитки, они выглядели острыми… Острыми... как колья! Вот и все. Я в беде. Ты в жопе, милый. В полной. - Все тайное становится явным, - увы, да. Именно поэтому нужно скорее воплощать в реальность план по уничтожению демона-Влада и бежать отсюда. Ну ты и пиздёжник, Габриэль... Он дал нам шанс на счастье Божечки, ребята, меня сейчас стошнит... на вас...
Графиня Дракула: - Я хочу к папе, - уверено произнес мой сын, глядя мне прямо в глаза. - К папе? Но… - К настоящему. - Дорогой, это невозможно, ты же знаешь…. Папа умер. - Ты лгунья! – выкрикнул мой сын, а я, шокированная, отпрянула от него, - Ты всем врешь! - Александр, прекрати, ты разбудишь сестренку! – я чуть повысила голос, надеясь, что это его чуть напугает, как было это раньше, но нет: - Лгунья! Ты меня не любишь! - Александр, хватит! - Я ненавижу тебя! – топнув ногой, закричал он, - И Габриэля! Я ненавижу вас всех! – после этих слов я дала ему крепкую затрещину. Богом клянусь, я сделала это инстинктивно. Я никогда не била его, но эти его слова разозлили меня, и я не смогла сдержать этот порыв. Александр злобно рыкнул, из его глаз хлынули слезы, и он еще громче закричал: - Ненавижу! Ненавижу!!! Хорошая сцена! Александр нравится мне всё больше, мальчик-молодец! Всё понимает и делает верный выбор, хоть и... не является сыном того, кого папой считает... Но всё же, это так мило. А мамаше правильно тыкнул, что лгунья и лжёт всем! Что касается мальчика, то я всё ещё думаю, сколько же он будет уверен в том, что его отец Влад? Неужели всегда и никогда не узнает правды? Блин, это как-то... грустно... Хммм... «я ненавижу вас всех» - какая знакомая фраза из реальной жизни... хммм... Может дело в том, что я…плохая мать? Ты вся плохая, Мария, пойми это! ВСЯ! Сцена совсем не заставила меня пожалеть сию девицу. Поделом ей! Даже если удастся даровать покой душе Влада, Вакар точно не успокоится, пока не уничтожит Габриэля, а вместе с ним и всех нас. У вас много врагов, дорогие. Сколько дракуломанок, столько и врагов. Будьте добреньки, посадите себя на кол сами, чтоб не мучиться и других не мучить. «Дорогие мои друзья, Я должен извиниться перед вами за то, что не смогу встретить вас лично, ибо у меня с моей супругой уйма неотложных дел .Но, зная ваше стремление встретиться с моей персоной, предлагаю вам подождать, моего возвращения. Мы с Марией просим прощения, за принесенные вам неудобства! Не серчайте на нас! Мы ведь вас так любим… В.Д.» Влад просто прелесть! Потому что я всегда на шаг впереди. Когда же они зарубят это на своих носах?! Только тогда, дорогой Влад, когда их носы будут переломаны всмятку и кровь будет хлестать из них ручьями! В смертной жизни я не любил охотиться на хищников. Меня восхищали волки, рыси, медведи. Эти звери, чем-то схожи с людьми правителями, они тоже решают, кому жить, а кому умереть. В каком-то роде, мы с ними одного поля ягода. Да... хищники — восхитительные животные! Сила и мощь! И судьбы многих в их лапах. А уж медведь... правильный выбор. Хозяин леса. Ярость леса. Я почувствовал злость внутри себя. Пусть он один из старших демонов, но это не дает ему права говорить и думать, что я, ни на что не годный, слабак! Ох... обожаю эту мощную гордость Влада! Ни перед кем и ни перед чем не согнётся! Это... так сексуально в мужчине, чёрт подери... Вакар захватил с собой из Тырговиште много книг. Ах, Тырговиште! Как прочитала, так аж сердце встрепенулось. Наверное, книги были забраны с собой из того самого господарского двора... - Милая, я уже проклят! – я оттолкнул ее от себя, и Мария упала на кровать, - Проклят любовью! Вот-вот... то ещё проклятье. И все считают это прекрасным. Ну, точно морок. - Габриэль! Князю плохо! – крикнул Стефан, я глянул в сторону Валерия, который сидел на полу. Лицо его было белее мела, он держался за сердце и морщился от боли, - Что делать? – растеряно спросил он меня. Корваволу десять капель!
Графиня Дракула: Я посмотрел на Марию и вновь почувствовал волну неприятия к ней. Мне было мерзко и противно думать о том, как она извивалась под проклятым демоном, как кричала от удовольствия. Шлюхи, они такие. Ведь и под тобой, Гаврюша, она тоже извивалась в удовольствии. Так что не фиг мордашку кривить от того, что имеешь, что хотел. Пользуй дальше! - Теперь я понимаю, что чувствовал Влад! Я осознаю, какого знать об измене любимого человека! Лучше бы он меня убил! - я схватился руками за голову, - Лучше бы убил! – я распахнул дверь и выбежал в коридор. Ха! Надо же! А самое главное — как вовремя-то! - Я хочу умереть! Скатертью дорожка! Мне уже хватило допроса от Стефана. Влад правду говорил: он хуже занозы в одном месте! Эту занозу казнить надо было. Не устану это повторять. - Это трудный вопрос. Ведь что такое любовь? Мне нравились мужчины, но никогда до такой степени, как только что было сказано, - хотя здесь я немного слукавила. Но зачем мне раскрывать все карты? А от Влада-то сердце и заболело, и заныло... И кровью истечёт, увы... Мужчины… Они все одинаковые. Будь они обычными людьми или нежитью. Всегда думают не тем местом! Первая проблема – Габриэль. Пущай дополнительно помучается! Ха! Вторая проблема – Мария. Нечего её жалеть! Она заслужила и пусть страдает сполна! И мы узнали причину этого – скарлатина. О, Господи! Зачем же так?! Бедный ребёнок... дочь Влада же... За что так?! Возможно, князь осознал, что Марии нужна поддержка, а не порицание. Тут... нужно сделать Марии поблажку... Да... - Что ты сказала? - Твоя дочь. Она умирает. - Все кончено. - Что? – я встала со стула и заглянула в колыбель. Влада не дышала, и я почувствовала, как мне самой не хватает воздуха. - Ее сердце не бьется… Она мертва. Мне аж поплохело... Камрад, зачем же ты убила малышку? Дочь Влада... могла бы быть... Я думала, она вырастет в маленькую принцессу, что пообщается с папой... Я помыла Владу, причесала ее темные волосики и одела в красивую кружевную белую рубашечку, сверху одела бархатное платьице – это все мои последние выражения нежности и любви к ней. Тяжело это читать... крайне тяжело... Ради собственного эгоизма обрекать ее на вечные муки – ни за что! Похвально! Я серьёзно. Светлая мысль. Какие заповеди она могла нарушить?! Они хотя бы подумали бы своими головами! Какие у нее могли быть грехи?! Влада была маленьким ребенком! Вот и я того же мнения обо всей этой церковной галиматье. Пиздёж, уж простите! Все у них априори грешны, всегда во всём виноваты. Даже младенцы и те виновники грешные. Тьфу, мерзопакость двуличная! Такой же взгляд был у моей мамы, когда холодное тело Мирчи достали из злосчастного пруда. Из озера Снагов. Хотя, трансильванцы не отличаются вежливостью и гостеприимностью. Вот валахи совсем другие. Видимо правление Цепеша хорошо их воспитало. Может даже на несколько поколений вперед. Вот, сказано прямо в яблочко, камрад! Подтверждаю как понятая — даже сейчас в Трансильвании как-то совсем иначе, чем в Валахии... Я не оратор, но скажу по чувствам. В Трансильвании холодно, а вот в Валахии ощущается тепло, покой и защита. Действительно, правление Цепеша хорошо воспитало его народ и эта аура осталась на тех землях по сей день. Это фантастично! - Бабской ласки нам и не хватало. Вылезай! Я отодвинулась к противоположной стенке, и мы с Александром сильнее прижались друг к другу. Сейчас, я была бы рада кому угодно, даже Владу. Только бы спасли. - Придется помочь, да? Опаньки! Это что ж, Маруся сейчас получит ядрёного? Не убьют хоть? А сына не тронут, надеюсь? Вот же вляпалась девица наша...
Графиня Дракула: - Я буду три дня держать тебя как животное на привязи, а потом, когда жажда крови затмит твой разум, я выпущу тебя на волю и тогда мы посмотрим, кто из нас настоящее животное! Ух! Влад обратил этого предалюгу в вампира? Какой будет для всей компашки удар. Я крепче прижал к себе ее хрупкое тело и задумался над тем, что если бы не угроза ее потери, я мог бы не понять, что все равно люблю ее. Безумно люблю. Значит... чтобы понять, что он всё ещё любит Марию... значит, для этого Габриэлю понадобилось с пуд знатных пиздюлин?! Оригинальная любовь. Высокие чувства, ничего не скажешь. А было бы всё нормально, то и разонравилась бы она ему? Я думаю, что да и ещё раз да. Схлынула бы первоначальная страсть, поутихла похоть и получили бы мы с вами типичную серую парочку, подуставшую друг от друга. Ага... стимул и мотивация ему были нужны в доказательство своей любви, тогда как Влад любил Марию с самого начала, после всего произошедшего, любит до сих пор и любить будет всегда. Тут даже выбирать между этими двумя мужчинами нет смысла. Сразу видно, кто мужчина настоящий, а кто типичненький... Прищурившись и пытаясь разглядеть объект его воздыхания, я аж поперхнулся и закашлялся, поняв, что это Елена, дочь Валерия и… сестра Влада. Внезапно, да. И дерзко со стороны безродного мальчишки, сына сапожника. Интересно, а Влада это заинтересует? Всё ж его родная сестра... К тому же, судя по её прошлой реакции — печали о нём — смею предположить, что хоть какие-то отношения у них были и были они вполне хорошими. Влад отреагирует на симпатию «занозы в заднице» на его сестру? - Пока не важно, Стефан. Сделай еще кое-что: найди Гелу. Нам нужно рассказать ему все, да и кто знает, может он еще чего вынюхал. - Будет сделано, мой командир! – воскликнул Стефан. Пхах! Кранты вашему Гелу, при чём кранты капитальные! Люди могут клясться в верности, но если во имя собственного спасения им надо сдать другого человека, они сделают это. Не все, но многие Жаль, что сладкоречивых пиздёжников в мире больше, чем верных союзников... - Чтобы ты признался и отпустил грех, - я прикрыл глаза, - Чтобы признался в том, как спустя долгие годы «верной» службы, ты предал моего отца и убил его. О, да, разоблачение начинается! Как сладки сии слова! - Я! Я убил его! Потому всю жизнь я был ему опорой, всю жизнь я закрывал глаза на свои желания, всю жизнь я отдал на служение ему! А когда у меня появились собственные желания, собственные амбиции, собственные чувства, твой отец НЕ стал опорой для меня, НЕ стал закрывать глаза на собственные желания и НЕ понял меня! Доволен?! Блииин... Камрад, мне кажется, что всем им нужен хороший психолог. Хех. Просто за всю вторую часть фанфика тысячу раз прозвучали фразы об эгоизме, о том, что все твердят только о себе и своих хотелках, но не замечают чувств других и так далее. Хе-хе. А эта фраза уже добила. Влад считает, что его чувства важнее, а Габриэль считает, что важнее чувства его самого, да ещё и Мария считает свои чувства самыми важными. Трио Хомо Эгоизмос! Я лично считаю, что важнее чувства Влада, он хоть любит на все сто, но... тут такой напор и прорыв, что и не выберешь окончательно... Аврамий кивнул? - Спасибо, Габриэль, - после он повернулся к одной из картин, - У тебя еще есть сомнения, дедушка? - Нет. YES!!! YES!!! YES!!! Свершилось! Предательство и долгая ложь всплыли на поверхность! Тайное стало явным! Наконец-то, теперь Гаврику несдобровать и конкретно так несдобровать! Ха-ха-ха!!! Как долго я ждала этого момента разоблачения! Ура, товарищи!!! Гаврика на кол!!! Что-то в ней есть такое, чего нет в других. Не могу понять…Думаю, Влад и Габриэль поняли, что и, наверное, поэтому так привязаны к ней. Интересно узнать, что же в ней такого невероятного, кроме красивой мордашки и тела? Доступность натуры? Неверность? Слабость на передок? Да потому, что твой дорогой наставник признался в убийстве князя Валахии Влада Третьего Дракулы и посажен в темницу! - Да, помощь…, - лицо Марии приняло загадочное выражение, - Это именно то, что нам нужно. Помощь. Мне кажется... или в такой палёной ситуации, когда жареным запахло на сотни миль... Мария попросит помощи... у Влада? Хм... за какую же плату?
Princess of Madness: Графиня Дракула пишет: Забреет? На лысо побреет и в свою армию заберёт. Хаха) пардон))) Хотя...Нет, у графа все лохматые)) Точнее волосаты...хвостатые...ну ты поняла Графиня Дракула пишет: Какие ты названия знаешь, камрад. Они же в Румынии все же) Не гамбургеры же им есть Графиня Дракула пишет: Желаю, чтобы всё у вас было плохо, милахи мои! Ваше желание - закон! Графиня Дракула пишет: Брата? Эта девушка - сестра нашего Влада??? У него были сёстры??? Ну должен же как-то род Валериуса продолжится. Вот и придумала я ему младших сестер. Они младше лет на 20. Об общении их и говорить не стоит. Там ничего такого то и не было. Графиня Дракула пишет: Поистине любовь — это проклятье... Примерно об этом он говорил в отрывке из игры.
Princess of Madness: Графиня Дракула пишет: Кстати, всегда волновал вопрос — чего Машка такая борзая, выступает и решает? Приёмные родители её давили, видимо, букашка крепкая оказалась, недодавили. Дерзкая, права свои качает, которых в средние века у женщин, как бы, ноль целых и хрен десятых. Мда... яблоко от яблони недалеко падает... Там что родной отец, что мать, что служанка — все ведь отступники от правил, каждый воротил, что хотел и прикрывался светлым чуйством... Падлы! И она... Дракуле поперёк что-то говорить смеет! Нет, ну... тут можно было бы и побояться... Какое-то время она боялась, но родительская кровь дала о себе знать. Графиня Дракула пишет: Ох ты ж какой поворот предложений! Хотя... при одной только мысли о князе... Именно.... Графиня Дракула пишет: Хорошая сцена! Александр нравится мне всё больше, мальчик-молодец! Всё понимает и делает верный выбор, хоть и... не является сыном того, кого папой считает... Но всё же, это так мило. А мамаше правильно тыкнул, что лгунья и лжёт всем! Что касается мальчика, то я всё ещё думаю, сколько же он будет уверен в том, что его отец Влад? Неужели всегда и никогда не узнает правды? Блин, это как-то... грустно... Хммм... «я ненавижу вас всех» - какая знакомая фраза из реальной жизни... хммм... Когда вырастит - узнает. Но Влада не предаст. Связь сильна.. Графиня Дракула пишет: Влад просто прелесть! Вместо тысячи слов....) Графиня Дракула пишет: Ах, Тырговиште! Как прочитала, так аж сердце встрепенулось. Наверное, книги были забраны с собой из того самого господарского двора... Нет, из тайной комнаты Вакара) Василиска он забыл Графиня Дракула пишет: О, Господи! Зачем же так?! Бедный ребёнок... дочь Влада же... За что так?! Для большей драмы Графиня Дракула пишет: Тут... нужно сделать Марии поблажку... Да... Любую мать жаль, в такой момент... Графиня Дракула пишет: Похвально! Я серьёзно. Светлая мысль. Должно же в ее голове зарождаться что-то здравое....хоть иногда... Графиня Дракула пишет: Вот, сказано прямо в яблочко, камрад! Подтверждаю как понятая — даже сейчас в Трансильвании как-то совсем иначе, чем в Валахии... Я не оратор, но скажу по чувствам. В Трансильвании холодно, а вот в Валахии ощущается тепло, покой и защита. Действительно, правление Цепеша хорошо воспитало его народ и эта аура осталась на тех землях по сей день. Это фантастично! Я рада что попала в точку! Графиня Дракула пишет: Значит... чтобы понять, что он всё ещё любит Марию... значит, для этого Габриэлю понадобилось с пуд знатных пиздюлин?! Оригинальная любовь. Высокие чувства, ничего не скажешь. А было бы всё нормально, то и разонравилась бы она ему? Я думаю, что да и ещё раз да. Схлынула бы первоначальная страсть, поутихла похоть и получили бы мы с вами типичную серую парочку, подуставшую друг от друга. Ага... стимул и мотивация ему были нужны в доказательство своей любви, тогда как Влад любил Марию с самого начала, после всего произошедшего, любит до сих пор и любить будет всегда. Тут даже выбирать между этими двумя мужчинами нет смысла. Сразу видно, кто мужчина настоящий, а кто типичненький... Вся суть этого треугольника. Каки большинства других... Графиня Дракула пишет: Внезапно, да. И дерзко со стороны безродного мальчишки, сына сапожника. Интересно, а Влада это заинтересует? Всё ж его родная сестра... К тому же, судя по её прошлой реакции — печали о нём — смею предположить, что хоть какие-то отношения у них были и были они вполне хорошими. Влад отреагирует на симпатию «занозы в заднице» на его сестру? Я думаю....возмутится Графиня Дракула пишет: Блииин... Камрад, мне кажется, что всем им нужен хороший психолог. Хех. Просто за всю вторую часть фанфика тысячу раз прозвучали фразы об эгоизме, о том, что все твердят только о себе и своих хотелках, но не замечают чувств других и так далее. Хе-хе. А эта фраза уже добила. Влад считает, что его чувства важнее, а Габриэль считает, что важнее чувства его самого, да ещё и Мария считает свои чувства самыми важными. Трио Хомо Эгоизмос! Я лично считаю, что важнее чувства Влада, он хоть любит на все сто, но... тут такой напор и прорыв, что и не выберешь окончательно... В чем-то Габриэль прав. Он действительно многим пожертвовал для Влада. В частности годами, которые мог потратить на что-то иное. Но я его не оправдываю. Нет. Графиня Дракула пишет: Мне кажется... или в такой палёной ситуации, когда жареным запахло на сотни миль... Мария попросит помощи... у Влада? Хм... за какую же плату? Плата - она сама....
Princess of Madness: От лица Марии (Ливиану) Дракула. Лежа на постели и глядя в потолок, в своей небольшой обители, я размышляла над всем тем, что произошло в моей жизни. Я думала абсолютно обо всем: начиная с момента моего рождения и заканчивая сегодняшним днем. В своем сознании я составила целую картину моего бытия, и она меня не обрадовала. Все в этом полотне, от самой незначительной детали до самой важной, выглядело угнетенно, некрасиво и даже страшно. Лица людей ничем не лучше чудовищных рожиц чертей, прислуживающих дьяволу. А я сама была подобна суккубу – демонице, соблазнившей двух мужчин и затащившей их в пучины ада… Но самое жуткое, что сейчас я стою перед выбором, сделать свою жизнь еще страшнее. Мне нужна помощь. Мне нужен Влад. Только он может спасти жизнь Габриэлю. Но глупо предполагать, что он по собственной инициативе сделает это, тем более, если он его и загнал в эту ловушку. Однако, Влад может согласиться вызволить Габриэля, если получит выгоду от его спасения. А что нужно Владу? - Я. Отличная сделка: он будет доволен, что я принадлежу ему, а я…Я буду рада, если Габриэль уцелеет, а дальнейшие мои страдания померкнут, перед осознанием того, что любимому ничего не будет грозить. Хотя, вряд ли Габриэль оставит все это просто так. Но я надеюсь, он поймет мою жертву. И примет. Эту войну нужно прекратить. Пусть Влад затащит меня в ад, но прекратит весь этот кошмар! Только как мне с ним связаться? Мысль есть, но мне надо действовать в одиночку и очень осторожно. В одиночку, потому что меня попытаются остановить. Мне нельзя никому сообщать о своем замысле. Никто не одобрит мое решение: ни Стефан, который из кожи вон вылезет, чтобы не дать мне уйти к Владу; ни Мона, которая падет на колени, моля меня отказаться от этой затеи. Переубедить их не представляется возможным, поэтому придется проворачивать все за их спинами. К сожалению. Действовать осторожно надо потому, что я не хочу, чтобы в ходе предстоящих событий кто-нибудь пострадал. А такое может произойти. Так что же это за мысль? Она проста, возможно, даже наивна. Но я уверена, что все должно получиться. В особенности, если Влад не остановил свои поиски, в чем я уверена на сто процентов. Влад никогда не бросает дело, не доведя его до конца. Я собираюсь оставить Владу метку, по которой он найдет меня. Метка – это кровь. Но проливать ее внутри монастыря, я не желаю. Поэтому нужно выбраться за пределы сих стен, но как?.... И тут до меня дошло, как я могу провернуть все это. Я оставлю кровь на окне. Если Влад найдет меня, он даст об этом мне знать, а я смогу, не впустив его внутрь, рассказать о своем желании. Только бы он стал «играть» честно… Стук в дверь, заставил меня вздрогнуть и отвлечься от своих мыслей: - Открыто. В комнату вошла Мона. Глаза ее были красными и опухшими. Бедная моя няня, сколько слез ты пролила за последнее время? Из них могло образоваться целый океан! Как же ты страдаешь от всех этих бед! Бедная Мона…Знала бы, какой сокрушительный удар скоро ты понесешь от меня! - Я хочу с тобой поговорить, звездочка, - голос ее звучал непривычно твердо и даже строго. Разговор не сулил ничего приятного, - Я слишком хорошо тебя знаю. Слишком хорошо знаю твое безрассудство. Этим ты пошла в Александру, - упоминания о моем отце вызвали у нее легкую улыбку, с некой горечью, - Мы обе знаем до чего это довело его. И я боюсь, что ты последуешь похожим путем. - Я не совсем понимаю… - Девочка моя, - она села рядом со мной и взяла мою ладонь в свою руку, - Я, как и ты, молю Бога, чтобы он спас Габриэля. Но расклад может быть совсем иной….Ты любишь его. Всем сердцем. И в случае трагедии, твое сердце будет разбито, и оно может побудить тебя пойти на большой грех… - Грех? О, Мона, я… - Нет, послушай меня и пообещай, что ты не наложишь на себя руки. Я прошу это не только ради себя, но и ради твоего сына! Без тебя он попадет в руки к этому…нечистому! И я не хочу даже думать о том, что наш маленький мальчик встанет под знамена Сатаны! Я подтянулась к няне, обняла ее, и горячо заговорила: - Дорогая моя кормилица, я никогда не пойду на этот шаг. Обещаю тебе. Чтобы не стряслось, я буду бороться с бедой, а не сдаваться. Клянусь! Мона погладила меня по голове: - Я хочу тебе верить. Но так боюсь обмануться. Твой отец, когда-то говорил также….А результат… - Отец был болен. Он умирал, - я закусила губу, мне тяжело было вспоминать о папе, - Я же здорова. Я выдержу. - Дело не в болезни тела, милая моя. А в болезни души. Это страшнее. *** Открыв окно и вдохнув ночного воздуха, я ножом сделала глубокий надрез на своей ладони и испачкала кровью подоконник. После чего быстро закрыла окно и перевязала кровоточащую рану. Маленькую жертву я уже принесла, так явится ли на сие подношение демон? Я надеялась на это. Я верила в это. Сидя возле окошка, я неотрывно глядела на простирающиеся за стеклом дали, ожидая увидеть знакомый туман или еще более знакомую мужскую фигуру в темном облачении. Очень долго, никто не попадал в мое поле зрения, и меня стало охватывать отчаяние. А что если Влад, решил забросить поиски? Нет, это невозможно. Ну а что если он решил наказать меня смертью Габриэля и поэтому специально не приходит? Но прежде чем отчаяние переросло в настоящую панику, на горизонте появился большой волк. Этот зверь, в разы был больше своих сородичей и в разы могучи. Я медленно поднялась со своего места и буквально приросла к стеклу, не отводя своего взора от зверя. Волк принюхался и стал двигаться в сторону монастыря. И в один момент, он посмотрел в сторону окна, и мы встретились взглядами. Даже в животном обличие, глаза Влада я не спутаю ни с чьим чужими: умные, холодные, жестокие, властные и полные горечи. Я выдохнула с облегчением. Мой план сработал! Он нашел меня. Оказавшись возле стены, Влад стал менять свой облик с волчьего на человеческий. Я узрела всю метаморфозу от начала и до конца и должна признаться, это зрелище взбудоражило меня. Я видела, как длинная морда волка перевоплощалась в лицо Влада, как видоизменялся его нос и рот; видела, как спадает серая густая шерсть, оставляя лишь белую чистую кожу; видела, как животные лапы становятся человеческими руками. Если бы не знание того, от кого происходят эти чудеса, я была бы в еще большем восторге. Влад вновь посмотрел на меня и я ожидала увидеть победную усмешку или что-то в этом роде, но нет, он был через чур серьезен и даже взволнован. Думаю, его встревожила моя пролитая кровь, он боялся за меня. Влад прикоснулся ладонями к каменной стене и пополз наверх, словно ящерица и это выглядело действительно пугающе. Когда же Влад вступил ногами на подоконник, он пригнулся, ожидая, что я пропущу его внутрь. Но обнаружив закрытые ставни, вопросительно глянул на меня: - Ты же понимаешь, что если не впустишь меня, я сам ворвусь внутрь силой? Почему-то, я виновато опустила голову и пролепетала: - Знаю. Но я надеюсь, что ты так не поступишь и поговоришь со мной на таких условиях. Он фыркнул и принял более удобную позу: - Учуяв твою кровь, я думал, что с тобой приключилась беда. Но теперь вижу, что ты сама пролила свою бесценную кровушку. Зачем? Это загадка для меня. Я должен признать, что Габриэль хорошо спрятал тебя. Если бы не твоя метка, я не смог бы обнаружить тебя. Упоминание о Габриэле, заставило мое сердце забиться чаще, и это не ускользнуло от Влада. Его рот скривился, и он недовольно закатил глаза: - Разумеется, как я мог желать милости в свой адрес. Опять все дело в нем. И зачем же ты позвала меня? Вновь сказать, что предпочитаешь его? Тебе мало моих мучений? Очень низко, дорогая, очень. - Ты прекрасно понимаешь, что дело не в этом. Ты знаешь меня, видишь насквозь. К тому же ты умен, и ты понимаешь, что я не стала бы так глупить ради того, чтобы позабавиться, - он насмешливо глянул на меня, но промолчал, - Разговор, который я затеяла тяжек для меня. Поэтому просто послушай и не язви, - Влад приблизил свое лицо к стеклу, а я же наоборот отпрянула, - Я хочу пойти с тобой на сделку. - Сделку? Ба! Я что, похож на торгаша? - Я же попросила не язвить. Это так сложно? - Извини, не удержался. Так что же за сделка? Погоди, дай угадаю: ты хочешь попросить меня спасти Габриэля, не так ли? Так вот что я думаю: пусть умирает. С его погибелью, ты станешь моей, другого исхода нет. - Да, ты прав. Однако я буду твоей не по своей воле. И мое сердце будет страдать по Габриэлю, и я еще больше буду думать о нем и ненавидеть тебя. А ты же не хочешь этого, я ведь знаю. Именно поэтому я решила сделать тебе предложение особого характера. Я понимаю, что сам ты и пальцем не шевельнешь, чтобы уберечь Габриэля от казни, поэтому предлагаю тебе вознаграждение за сию услугу. Влад напрягся, едва услышал о награде и с удвоенным любопытством уставился на меня: - Я надеюсь, что твое предложение обрадует меня, Мария… - Если спасешь Габриэля, я уйду с тобой. Добровольно. - Неужели? А как же мой сын? - Нет. Он останется с Моной. Я не хочу, чтобы он… - Можешь не договаривать. - Я говорю лишь о себе. Я буду рядом и не сбегу. Даю слово! Поначалу Влад воодушевился, но через мгновение, будто что-то вспомнив, он помрачнел и возмущенно заговорил: - Я знаю твои обещания…, им грош цена! Стоит только Габриэлю освободиться, и ты бросишься к нему в объятия, сразу же забыв обо мне и о своих клятвах! Все равно, когда ты будешь со мной, ты будешь думать о нем, помышлять о бегстве! Так какая мне разница?! Пусть уж помирает за свое предательство! Во время своего монолога Влад еще больше разгорячился, в его взгляде бушевала всепоглощающая ярость. Видимо моя просьба не просто его возмутила, но и оскорбила. Хотя чего я хотела? Я просто ждала, что он обрадуется этой сделке.…А Влад не прост. Пора бы это зарубить на носу. - Я не могу и, главное, не хочу этого делать, - продолжил Влад, и пару раз мне померещилась его демоническая натура, - Он должен расплатиться за свою низость! Кровь за кровь! Жизнь за жизнь! Я жалобно пропищала: - Но ты жив!.. - Я ходячий труп! – гаркнул он, а я испуганно прижала палец к губам, от чего он вновь понизил голос, - Почему я должен быть милосердным? Вы сделали меня таким. Вот и расплатитесь. Вы заслужили это, да еще и с лихвой! Влад посмотрел вниз, и я поняла, что он намеривается спрыгнуть и оставить меня в горьком одиночестве, поэтому я немедленно распахнула окно и, схватив его за руку, прижалась к ней губами: - Прояви сострадание, умоляю тебя! Прошу тебя! Если хочешь, я прям сейчас уйду с тобой, только помоги! Он нежно дотронулся до моей щеки, после чего мягко взяв за подбородок, поднял мое лицо. Его взгляд выражал глубокую печаль и смятение, а голос звучал сломлено: - От чего же я так болен тобой? Почему ты занимаешь все мои мысли? Ведь ради меня, ты никогда бы не пошла на такую жертву…, - из моих глаз хлынули слезы, которые он моментально стер с моего лица, - А я готов сделать для тебя все… Я схватила Влада за воротник, притянула его лицо практически вплотную к своему и в губы сказала: - Так сделай! Но мои мольбы не возымели своего эффекта. Влад аккуратно оторвал мои руки от ворота своей рубашки: -Ты сама прокляла себя, Мария Ливиану, - было неожиданно услышать от него такое обращение ко мне. Обычно, он нарочито подчеркивал, что я ношу его фамилию, - Тебе самим, - он многозначительно указал пальцем в небо, - был дан шанс на нормальную и даже счастливую жизнь. Но бунтарский нрав, унаследованный от твоих родителей, был против этого. - Золотая клетка – все равно клетка! – выпалила я. - Вот об этом я и говорю, - важно кивая, продолжил он, - Скажи мне, Мария, а хуже ли она того, что ты получила? Я задумалась на мгновение, прежде чем ответить ему. Этот путь, что я избрала, не лучше и не хуже золотой клетки. Но есть то, что заставляло меня идти по избранной мной дорожке. Это пьянящее чувство свободы. На свободе я могу чувствовать: любить и ненавидеть; плакать и смеяться. А взаперти я была бы куклой: правильной, покладистой, но пустой. А это не жизнь. Вдохнув воздуха в легкие, я как можно более уверенно сказала: - Я не жалею о своем выборе, Влад. - Я вижу. Наш выбор приводит к определенным результатам. К заслуженным. Я жесток, но справедлив Мария. Всегда был и всегда останусь таковым! Влад оттолкнулся от стены и, описав в воздухе красивую дугу, ровно приземлился на обе ноги, и не глядя больше на меня, пошел прочь. А мне не хватило сил, да и слов, чтобы попросить его вернуться. Я обессилено рухнула на колени и заплакала. Я не могу, да и не имею права оспорить его слова. Он прав. Я все это заслужила. Каждый получает по заслугам. Я разбила ему сердце, и теперь он делает все, чтобы разбить мое. Все рушится: мечты, планы, надежды. Все превращается в груды камней. Настоящий хаос, посреди которого сижу я, переполненная отчаянием, которое с минуту на минуту перерастает в настоящее безумие! Содрогаясь всем телом от рыданий, я тихо заговорила с Габриэлем, надеясь, что каким-то неведомым образом он услышит мои слова: - Я люблю тебя. Прости меня. Я пыталась.
Princess of Madness: От лица Влада Дракулы. Я шел обратно в свою обитель, ничего не видя перед собой, мой взор застилала ярость. Марии вздумалось в очередной раз обмануть меня! Она попыталась заставить меня выполнить ее просьбу, пообещав подарить себя. Но она лжет! Иначе просто быть не может! На сей раз я не стану потакать ее желанию! Я сотню…нет, тысячу раз выполнял ее просьбы, и чем это для меня обернулось? Смертью! Но вместе с яростью, я ощущал некоторое сожаление и даже жалость. Да, мне действительно было горько смотреть, как она страдает, и как на ее нежном сердце появляется еще один грубый рубец. Может я и погорячился, и она действительно не пыталась обмануть меня…. Черт! Тысячу проклятий на голову этой бесстыдной женщины, за то, что так терзает меня! Зайдя внутрь пещеры, я ощутил себя будто бы уставшим, казалось, что Мария высосала из меня всю ту легкость и силу, коей одарил меня сатана. Я опустошен…Мне нужен отдых…Я должен набраться сил, впереди еще много хлопот… - С тобой все в порядке? Повернув голову, я увидел Настасью. Что она здесь забыла? Я говорил ей, чтобы она не приходила сюда! Неужели это мой крест, встречать своевольных женщин? Любительниц играть в игры…и жульничать! - Ты не должна быть здесь. - Знаю, - она встала со стула и приблизилась ко мне, - Но я думала, что тебе будет интересно узнать, что князь решил казнить Габриэля завтра в десять утра. Через повешенье. Поздравляю, ты получил свое. - Я думал, что он на это уже никогда не решится, - без особого энтузиазма отозвался я, а все потому, что перед моим мысленным взором снова появилось заплаканное лицо Марии. Треклятая Мария заставляет меня люто ненавидеть ее! Настасья нахмурилась и вновь спросила: - С тобой все в порядке? В чем дело? Ты не особо рад этой вести. И это странно. Есть то, о чем я не знаю? Я оценивающе оглядел Настасью и, припомнив ее недолгую, но верную мне службу, решил рассказать о разговоре с Марией. Я жестом указал ей обратно на стул, она заняла свое место, а я, ходя из стороны в сторону, начал свое повествование. Она слушала внимательно, не перебивала, ее не удивила просьба моей жены и моя реакция на это. Во время моего рассказа на лице Настасьи отражалось понимание: милая моя союзница успела хорошо узнать нас всех и сделать свои выводы. Когда я закончил, я выжидающе смотрел на нее, ожидая, что она скажет. Я ожидал ее оценки и, возможно, ее совета. Настасья молчала и явно думала над тем, что услышала. Внимательно наблюдая за мимикой ее лица, я заметил, что в определенный момент своих размышлений она огорчилась, а в иное время ее будто бы осенило. Не выдержав ее молчания, я снова заговорил: - Ну и что скажешь на все это? - Ты не можешь сказать точно, солгала она тебе или нет. И тебя это терзает. С одной стороны, ты знаешь, что он способна на ложь, с другой стороны, ее поведение, я бы даже сказала ее душевное состояние, позволяет не сомневаться в истинности ее намерения. И посему, я думаю, что ты должен ее проверить. И в любом случае получить выгоду. - В любом? Хм, не думаю, - я отошел от Настасьи, залез в гроб и бездумно уставился в потолок, - Да и как ее проверить? Просто выполнить просьбу и ждать, явится ли она сама ко мне или прийти самому и забрать то, что мое по праву? Так что ли? Настасья наклонилась надо мной: - Именно! Если она сказала правду, то уйдет с тобой. А если солгала…Ну что же. Ты возьмешь иную плату. - Отведу Габриэля обратно к виселице? – с сарказмом произнес я, - Ну уж нет, лучше на кол, так мучительнее, - Девушка неожиданно для меня громко расхохоталась, и я с удивлением уставился на нее, - Не вижу ничего смешного. - Дорогой Влад, неужели кроме Марии, тебе некого забрать? - На себя намекаешь? Она надула губы: - Я толкую не о себе. Я хлопнул себя по лбу, догадавшись, о чем толкует моя союзница. Я был настолько выбит из колеи, что совсем забыл о своем сыне! Об Александре! Если Мария обманет меня, я заберу его. И при любом раскладе останусь с выигрышем! - Вот я дурак…Это же даже сделать будет не сложно. Он сам согласится пойти со мной. - Да, а следом за ним и Мария объявится. Все куда менее проблематично, нежели ты думал. - Ты хитрая девица, дорогая моя. - У меня был хороший учитель, - она задорно подмигнула мне. - О, ты сейчас вгонишь меня в краску, - я чуть подтянулся и нежно коснулся губами ее губ. Вкус их был все так же сладок. Хамза был обязан дать ей прозвище «сладкая», хотя и «белая» ей весьма подходит, - Знаешь, чему я всегда завидовал султану? Это его возможности иметь гарем! Никто не называл его сластолюбцем, это было в норме вещей. - Ха, значит, ты хочешь иметь целый табун из красавиц? - Нет-нет, не больше пяти! Иначе вы, женщины, просто четвертуете меня. Я же тот еще лакомый кусок. На твое присутствие в моем персональном гареме, я очень надеюсь. Настасья состроила недовольную гримасу: - Ну, только если на правах самой главной. - Ммм…собственница. Ай-яй-яй, - я помог Настасье взобраться в мою своеобразную постель, и она тут же села верхом на мне, - Не люблю, когда надо мной одерживают вверх, но так и быть тебе позволю это сделать, - я задрал подол юбки и погладил ее бедра. Кожа под моими пальцами была бархатистой и невероятно горячей. Даже моему холодному телу этого достаточно, чтобы завестись. Что же было с бедным визирем в такие моменты? А что же было бы со мной, будь я еще жив? Настасья нежно целовала меня и из-за этого, я чуть не забыл об одной детали. Вспомнив о ней, я несколько резко остановил ее и гаркнул в темноту: - Игорь, пошел вон отсюда! Застывший словно статуя горбун, очнулся от наваждения, и прежде чем я повторил свой приказ во второй раз, он, спотыкаясь, выбежал прочь. Настасья засмеялась и уткнулась мне лицом в грудь. Я не смог оставить ее смеяться в одиночку, посему присоединился. Нелепая ситуация. Оттого и забавная. - Я совершенно забыла о нем, - отсмеиваясь, сказала она, - Бедняга, наверное, это было слишком тяжко для него. Мне его немного жаль. Не думаю, что он когда-нибудь познает радость сего действа. - Мне позвать его назад? Твое желание для меня приказ. Она испуганно посмотрела мне в глаза: - Я надеюсь, ты пошутил…. - Я? Я когда-нибудь шучу? – из-за моего нарочито серьезного тона, Настасья напряглась всем телом. Я фыркнул, - Ладно, иногда такое случается. Я не такой извращенец, чтобы заниматься любовью на глазах у калеки или непосредственно с его участием. Настасья облегченно выдохнула: - В один момент, я поверила, что ты на такое способен. Я много слышала о твоих чудачествах… - Какого невысокого ты обо мне мнения! – я игриво, но все же существенно, шлепнул ее по бедру, она вздрогнула от неожиданности, - За такое нужно наказать! - И какое же наказание мне полагается за мою оплошность, мой господарь, - тонкие пальчики Настасьи расстегивали пуговицы на моей рубашке. - Одно из самых суровых, моя дорогая. В этом мне нет равных! - Самолюбие, ох какое самолюбие…. - Ты хочешь сказать, что я не прав? – я крепко стиснул зубы и после шумно выдохнул, когда ладошка Настасьи обхватила то, чем я собирался ее «попытать», - Сама же видишь, я не преувеличиваю…Иди ко мне. Уговаривать Настасью не пришлось, она охотно упала ко мне в объятия. До чего же хороша девица – красивая, страстная и обученная всем премудростям наложницы! Некоторые ее хитрости заставляют меня, любовника с большим стажем, приятно удивиться. Парочку из наших шалостей стоит опробовать и с Марией. Может даже и вместе с Настасьей…Да, я тот еще затейник! *** В замок я прибыл вместе с Настасьей, которая вновь позволила мне войти внутрь. Но вместо того, чтобы отправиться прямиком к отцу, я направился в темницы. Настасья удивленно поинтересовалась: - Я думала, ты договоришься о его освобождении, а не будешь с корнем вырывать решетку? - Я просто хочу поболтать со… старым другом. - Ох, мне никогда не удастся до конца понять твои мотивы. Ты настоящая загадка. Прям сфинкс! - фыркнула она и скрылась из виду. Я пожал плечами. Ни она первая, ни она последняя, кто не понимает меня. Я привык быть «белой вороной». Перед входом, где располагались сами камеры, сидели двое стражников и играли в карты. Они абсолютно не обратили никакого внимания на таинственную дымку, что проскользнула в дверную щель, оба были поглощены своей партией. И судя по радостным восклицаниям, которые остались позади меня, им было весело. Помещение было освещено всего двумя факелами, будь я смертным, пришлось бы мне туго: слишком мало света для такого немаленького помещения. На стуле, напротив одной из камер, спал охранник. Пленник, коего он должен был охранять, наоборот бодрствовал. Габриэль ходил по камере и лихорадочно размышлял. Наконец, будто бы смирившись со своей участью, он сел на холодный пол и облокотился об стену. И тогда я прошмыгнул сквозь решетку и материализовался прямо перед ним. Он не высказал удивления от моего появления, лишь устало глянул на меня: - Я знал, что ты придешь. Делай, что собираешься сделать и закончим на этом, - он поднялся на ноги и с вызовом посмотрел мне в глаза, - Не медли. Ты же никому не дашь возможности убить меня, верно? - О Габриэль, неужели ты думаешь, что я пришел сюда, чтобы убить тебя? Мы же…друзья, а друзья обязаны помогать друг другу. Не так ли? – я многозначно посмотрел на него, он лишь закатил глаза. - А, я понял. Решил «скрасить» последние часы моей жизни. Прелестно! – он вновь неловко плюхнулся на пол, крепко зажмурился, - Может это сон? – открыв один глаз, он разочарованно вздохнул, - Увы, нет…. Чего ты хочешь, Влад? - Поговорить. Как в старые добрые времена! - Поговорить? Исповедь хочешь услышать? Не стоит, утром ко мне приведут священника, ему-то я и выложу все. - Ты упрям, Габриэль. - Будто бы ты лучше. - Думаешь, что лучше? - Конечно нет, ведь есть еще я. Странно, но почему-то у нас двоих на лицах появились несколько печальные улыбки. Весь этот разговор отдаленно напоминал наши споры в прошлом: они не были наполнены злобой, лишь небольшими саркастическими колкостями. Стыдно себе в этом признаваться, но мне не хватало подобных бесед. Мой настрой изменился. Я действительно пришел поиздеваться над Габриэлем, но теперь…стало как-то невыносимо тоскливо и мое желание казалось глупым ребячеством. До чего мы докатились?! Я сел рядом с ним, он не шелохнулся. Сидели мы молча и, кажется, оба думали об одном и том же. Все это напоминало нашу первую встречу, наше знакомство: оба в темнице, оба измученные от жестоких ударов судьбы. Только сейчас это символизировало не начало дружбы, а ее окончательное завершение. - Что с нами сталось? – заговорил Габриэль, и я внимательно всмотрелся в его профиль. Габриэль постарел. Несильно, но изменения заметны: возле глаз появились глубокие морщинки, а в волосах затесалась седина. Но, надо отметить, ему это шло. Для дамочек, наверное, он выглядел еще привлекательнее. Для одной уж точно… - Мы стали по разные стороны баррикад, - жестко отозвался я, - Видит сатана, лучше бы ты просто ушел к туркам или венграм. - Я предал тебя, но я не предавал Валахию. - Разве? - Ты много сделал для процветания этой земли, но многое и сгубил. Эх…Я не думал раньше, что когда-нибудь смогу убить тебя. Я горько ошибался. Сейчас я с удовольствием придушил бы тебя. Я злорадно ухмыльнулся: - Я тоже ошибся, Габриэль…Всем свойственно ошибаться…. Кто бы мог подумать, что мы станем врагами. Да и по какой причине! Из-за женщины! В этот момент, каждый из нас явно представил себе виновницу нашего жестокого спора. Не знаю какой Марию видел Габриэль, но мне она уже представлялась демоницей с личиком ангела: порочная и невинная одновременно, убийственно неправильное сочетание. Оттого еще более желанное. - Большинство мужчин убивают друг друга по этой причине. Нас это тоже не миновало, - Габриэль снял со своей руки перстень с эмблемой дракона и подал его мне, - Забери его. Его ношения я не достоин, - я не шевельнулся, - Думаю, ты должен быть рад его возвращению. - Оставь пока себе, - я оттолкнул его руку, - Пусть глаза помозолит. Наша война в самом разгаре! – я встал на ноги и перевел взгляд на стражника. Судя по всему, скоро он проснется. - В эту войну втянуты невинные люди, она уже не только наша…Стой…Что значит в разгаре …? Но ответа он уже не услышал. Я исчез так же внезапно, как и появился. Некоторое время, в ночной тиши, я наблюдал за бывшим лучшим другом. Габриэль задумчиво вертел в пальцах мой перстень, после чего, с тяжелым вздохом, надел его обратно на свой палец: - Что же, пусть будет так. *** Теперь надо было решить основную задачу. А для этого мне надо было найти своего отца, князя Валерия. Мое чутье подсказало мне, что он все еще на ногах и находится в башне, где располагается библиотека. Шел я, не боясь быть обнаруженным. Стражу я чувствовал за милю, да и дорогу прекрасно знал, посему обошлось без происшествий. Я вошел внутрь библиотеки и осмотрелся. Отец стоял напротив камина и, не отрываясь, глядел на то, как языки пламени жадно лижут поленья. Услышав позади себя движение, отец, не оборачиваясь, бросил раздраженно: - Я просил не беспокоить меня. - Я бы не пришел сюда, если бы не важное дело, - отец стремительно развернулся, - Здравствуй…папа. Как здоровье? Мой вопрос взбесил его, собственно, как и мое появление. Его глаза налились кровью, а на лбу взбухла жилка. Он готов был разораться и накинуться на меня с голыми руками. Поэтому мне пришлось сразу же расставить все на свои места: - Успокойся. Я не собираюсь причинять кому-либо вред. Сегодня, по крайней мере. Я просто хочу поговорить. - Ты…Проклятый демон! Позор всего нашего рода!– я даже не заметил, как отец стремительно вытащил меч из ножен и направил его на меня, - Как ты вообще набрался наглости заявиться сюда, ко мне?! - Наглость – наша семейная черта, забыл? – я приблизился к нему на шаг, - Неужто никаких отеческих чувств в тебе не осталось? - Да как ты смеешь…, - мои слова оскорбили его, но при этом в его глазах виднелись и понимание, и вина. Он знал, что никогда не был хорошим отцом, возможно, даже корил себя за то, что произошло со мной и моими братьями: Мирчей и Раду. Но если говорить о том, что лично я думаю на этот счет, то скажу: мне все равно, что он чувствует, я просто знаю, что если бы не его действия, то все сложилось бы иначе. Но история не терпит сослагательного наклонения, верно? - Отец, я пришел сюда не обсуждать наши семейные проблемы, коих у нас предостаточно. Речь пойдет совсем о другом. Я хочу поговорить о Габриэле. Отец удивленно вскинул брови, отвел меч назад и на мгновение даже приблизился ко мне, но быстро опомнившись, отступил назад: - Решил позлорадствовать над ним? Ну-ну…Это ты всегда умел. Но в данном случае, даже тебя, демон, я не могу осуждать. Габриэль оказался еще тем сукиным сыном. - Я уже с ним поболтал, дорогой отец. Твоя стража никуда не годится! Кто угодно может ее провести! Стражу надо воспитывать в строгости, наказывать за проступки! – я резко замолчал, - Я отвлекся…прошу простить меня. Я требую, чтобы Габриэля отпустили. Официально. Отец посмотрел на меня, думая, что я издеваюсь над ним. Но увидев, что я даже не думаю шутить, он вновь вспылил: - Вздор! Я не собираюсь давать ему помилование! - Я не прошу его помиловать. Я прошу его отпустить. Это – наша с ним война. Двое охотников ведут друг за другом слежку, пока один из них не рухнет замертво! - Ты затеял все это из мести! Ты погубил множество невинных, чтобы добраться до него! Ты раскрылся собственному сыну, дабы тот рассказал всем правду о Габриэле! И теперь хочешь с ним честной дуэли? – я кивнул, а отец странно захохотал, - Кого ты пытаешься надуть?! Думаешь, я плохо тебя знаю? Ошибаешься, Влад! По своей воле, ты бы ни за что не требовал отменить его казнь! Опять эта девка плетет свою паутину интриги! Ох, если бы Габриэль ее не спрятал, я бы и ее отправил на плаху! Так вот, сынок, - он вновь наставил на меня меч, - Катись ко всем чертям, Габриэль будет казнен! А когда до бабы этой доберусь и с ней разберусь! Я отвернулся от отца, подошел к окну и посмотрел вниз. Если отец не хочет уступать по-хорошему, придется прибегнуть к «убеждению»: - Отец, мне не хотелось прибегать к этому, но ты не оставляешь мне выбора, - я глянул на него через плечо, и мои глаза загорелись алым, - Если ты не выполнишь мое условие, я сожгу весь город дотла; перебью множество людей! И кто знает, может под мою горячую руку попадутся…мои сестры. - Ты не посмеешь! – тихо произнес отец, в его голосе заметно поубавилось решимости,- каким надо быть чудовищем, чтобы быть готовым совершить такие вещи?! - Таким, каким меня создали вы.
Princess of Madness: От лица Габриэля Ван Хельсинга. Схватившись за решетку на маленьком окне в темнице и подтянувшись, я всмотрелся вдаль. Уже достаточно светло. Скоро мой жизненный путь прервется. Спрыгнув обратно на пол, я оглядел свою камеру. Взгляд остановился на том месте, где я сидел вместе с Владом. Он ушел несколько часов назад, но ощущение его присутствия было велико. Мне казалось, что я слышу, как рассекается воздух от его мимолетных движений; слышу разочарованный вздох; слышу, как от напряжения он хрустит костяшками пальцев. Но это мое воображение. Если бы он был здесь, то сам воздух стал бы холоднее. Он несет с собой зло и смерть, нельзя это не почувствовать. Влад не стал издеваться надо мной, не попытался убить меня, и посему возникает вопрос: «Зачем он пришел?». Не верю, что ради простого разговора, казалось, он хотел дать мне что-то понять и изменить. «Наша война в самом разгаре!» - эти слова не давали мне покоя, что-то странное было в этом изречении. Если я умру, то это завершит войну, так почему же он говорил так, будто настала только кульминация? Я упустил важную деталь… Я выдохнул, сел на спальник и покачал головой. Раньше я думал, что знаю Влада как облупленного. Как же я был наивен. Я знал лишь одну его роль, в то время, как у него имеется ни одна сотня различных масок! До визита Влада я не боялся предстоящей казни, не страшился смерти от палача, но после разговора встревожился не на шутку. Он что-то задумал. Может он решил убить меня у всех на глазах? Или устроить кровавую бойню? Или он создал целую армию себе подобных? Где же та важная деталь, что указывает мне на его замысел? Ничего не понимаю! Раздался скрежет двери и громкий звук шагов. Я медленно поднялся с места и отошел к стене. За мной пришли. Один из стражей велел мне: - Лицом к стене! И без глупостей! Я покорно выполнил его приказ. В это время отворилась решетка и двое стражников вошли внутрь. - Руки за спину, - едва я сделал то, что мне было сказано, я ощутил, как на моих кистях оказались тяжелые наручи, - На выход. Я мельком оглядел свое последнее пристанище, и меня повели вон из тюремных камер. Оказавшись во дворе замка, я зажмурился от яркого света и инстинктивно замер на месте, из-за чего получил существенный пинок. Разумеется, время на раздумья мне никто давать не собирался. Я ожидал, что меня закинут в телегу и повезут к месту казни, но, к моему удивлению, меня повели к парадным дверям замка. Войдя в главный холл замка, я посмотрел на часы, времени было восемь с половиной. Зачем меня вывели вон из камеры за полтора часа до казни? Может со мной решили расправиться с глазу на глаз? Это даже лучше. Меньше позора. Меня грубо затолкнули в кабинет князя и сильно ударили под коленной чашечкой. Это заставило меня опуститься на колени. Заскрипев зубами от боли, я поднял взгляд на сидящего за столом князя, по правую руку от него стоял, поправившийся после нападения, Айгору. Валерий писал что-то и, казалось, не обратил внимания на мое появление, в отличие от Айгору, который пристально глядел на меня. Что-то происходит. Надо подождать. Валерий размашисто подписался в конце документа, пробежался глазами по исписанному пергаменту, утвердительно кивнул, свернул в трубочку лист, перевязал его лентой и поставил печать. Князь чуть подождал, пока остынет воск и передал важную бумагу Айгору. - Отдашь глашатаю. - Как прикажете, князь, - он учтиво поклонился и, подвигнув мне на прощание, скрылся за дверью. Как это понимать? - Снимите с него кандалы, - обратившись к страже, приказал Валерий, а я был настолько поражен его словами, что даже открыл рот от удивления. Я был в замешательстве. Я начал думать о том, что все это лишь сон или плод моего нездорового воображения. Дабы отогнать от себя наваждение, я крепко сжал пальцы в кулак, впившись ногтями в кожу ладоней. Я почувствовал боль и только. Все остальное осталось на своих местах. - Бред…- тихо выдохнул я. - Оставьте нас. И никого не впускайте. Стража была в таком же недоумении, как и я, но перечить своему правителю не стала, да и не смогла бы. Едва мы остались наедине, Валерий заговорил вновь: - Не думай только, что я проявляю милосердие. Дело совсем в другом. - Я вообще ни о чем не думаю…. Я не понимаю…. - Да сядь ты на стул! - рявкнул он, и я, в какой раз за этот день, выполнил приказ, - Он пришел ко мне этой ночью. Стал требовать, чтобы я освободил тебя. Говорил всякую чушь о войне….! И если бы не его угрозы моему народу, я бы не сделал этого! Но после его слов, я осознал, что еще при жизни он был сыном дьявола, и именно посему тот обратил на него свой взор! – Валерий наклонился ко мне через стол, - Я понял, почему ты его убил, принял это, но не простил тебя. - Приняли? Но я же…, - я не успел сказать ничего толкового, как был перебит князем. - Я осознал еще кое-что: ты – единственный человек, который может его убить! А сейчас это необходимо! Это не мой сын. Это чудовище! Алчное, жадное и свирепое! Его нужно уничтожить! - Я уже пытался это сделать, но ничего не вышло. Почему вы решили, что мне в конце концов это удастся? - Ты смог спасти сына Айгору и убить чудовище, коим стал Гелу. Ты имеешь представление, как бороться с подобным. Ты знаешь Влада, ты можешь догадаться о его следующих шагах, – Валерий встал с места и отошел к окну, - Глашатай поведает народу о моем решении не казнить тебя. Но это не снимает с тебя твоей вины. Я даю тебе шанс заслужить прощение, Габриэль. Найди способ отправить этого демона в ад или погибни, пытаясь это сделать! Я спрятал лицо в ладонях. Что-то здесь нечисто. Но я не знаю что! Влад говорил загадками, князь явно не настроен раскрывать все свои карты! Господи, во что я втянул самого себя несколько лет назад?! Вернуться бы назад и погибнуть перед той судьбоносной встречей! - Не думаю, что Влада можно убить так же. Он сильнее. Я не знаю, что делать. - Что угодно! Главное, чтобы всем этому кошмару настал конец! Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет, словно смерч, влетел Аврамий-Влад. Сейчас он больше походил на одержимого демоном, нежели на праведного священника: его глаза горели подлинным безумием. И я прекрасно понимаю, почему это было именно так. - Что все это, черт побери, значит! – воскликнул Аврамий, указывая на меня. Затем, он осознал, что чертыхнулся и, перекрестившись, поцеловал свой крестик, - Я до последнего не хотел верить словам Айгору! И что я вижу?! Валерий посмотрел на стражника, который виновато поежился: - Я не ясно выразил свой приказ? - Князь, я пытался остановить его…святого отца, но он… - Я хочу знать: почему он сидит здесь?! Почему его не казнят?! Что вообще происходит?! Князь взмахом руки велел стражнику скрыться обратно за дверью и обратился к внуку: - Давай не будем нервничать и поговорим спокойно. Эти слова еще больше вывели Аврамия из себя: - Ты сам-то слышишь, что говоришь?! Как отнестись спокойно?! Он – убийца! А теперь ему даруется свобода?! Это оскорбление! Как ты вообще мог так поступить! Он же убил твоего сына, моего отца! А ты прощаешь его! Пока Аврамий читал свою тираду, мне казалось, что вокруг меня сжимаются стены, а сам я становлюсь совсем крошечным и беспомощным. Отвратительное ощущение. Князь не стал долго держать себя в руках. Валерий застучал по столу и громко заговорил, не менее рассержено. Все-таки гневливость у них явно семейная черта. Они заводятся моментально! - Я не позволю никому оспаривать мои приказы! Ты принял сан! Не тебе осуждать меня, своего правителя! Ты избрал свой путь, так вот и следуй по нему! - От тебя я такого не ожидал… - Понимаю! - Да неужели! Теперь я начинаю осознавать все то, что говорил о тебе отец! - О, прошу, поподробнее! Не стесняйся, здесь все свои! Я не хотел вмешиваться. Я знал, что это будет неправильно. Я понимал, что на меня обрушится целая лавина из проклятий. Но я заговорил, в надежде, что они закончат ругаться. Ни к чему разрушать их и так хрупкие семейные узы: - Князь не казнил меня, потому что того потребовал твой отец. Эти слова возымели эффект. Повисло молчание, в течение которого, и Аврамий, и Валерий попытались принять спокойный и уравновешенный вид, но тягостное состояние от недавней бури, все еще витало в воздухе. Наконец, Арамий, осведомился у своего деда: - Это сарказм? Глупая шутка? Или что-то другое? - ОН так захотел, - буркнул Валерий, - Твой папаша, которого теперь я желаю изничтожить, дабы Господь простил меня за то, что я не доглядел за ним. И мне нужна любая посильная помощь в этом деле! И твоя в том числе. Аврамий, протестующее, замахал руками: - Ни за что! - Это твой долг, как слуги церкви! - Плевать! Пусть хоть вся церковь встает на сторону убийцы в желании убить демона, но лично я сохраню по отношению к обоим вражеский нейтралитет! – перед тем, как стремительно покинуть комнату, он напоследок посмотрел мне в глаза, и я нервно сглотнул. Аврамий может наплевать на все обеты, во имя справедливости. А это значит, что его мне нужно остерегаться. Может даже больше, чем самого Влада, ибо если у старого друга есть какой-никакой холодный расчет, то у святого отца лишь одна горячность. *** После утренних событий, я наскоро привел себя в порядок и немедленно отправился в монастырь Прислоп к своей Марии. Я должен рассказать ей обо всем и убедиться, что она и Александр в порядке. На душе было тревожно, и я очень беспокоился о ее благополучии. Я плохо помню, как прибыл к стенам монастыря, совсем не помню, как очутился внутри, не помню, как быстро шагал в сторону кельи, где монахини расположили Марию. Я был в некоторой прострации и вернулся в реальность лишь тогда, когда мне на встречу вышла моя возлюбленная: заплаканная, измученная и уставшая. Бедная моя Мария, через какие круги ада ты прошла в эти дни. Она шла, не поднимая головы и не замечая ничего вокруг. Нас разделял длинный коридор, и мне захотелось как можно скорее прижать ее к своему сердцу, поэтому я ускорил шаг. Мария оторвала свой взгляд от каменного пола и посмотрела прямо перед собой. Пару мгновений она недоверчиво вглядывалась, а затем стремительно рванулась вперед ко мне. Я и не заметил, как сам побежал. Мария обхватила руками мою шею, и я крепко прижал ее к себе. Мы целовали друг друга в губы, в щеки, сжимали друг друга в объятиях. Мы оба не рассчитывали на то, что сможем вновь оказаться вместе, посему это мгновение было столь радостным и желанным. - Я не думала, что увижусь с тобой вновь…. Как тебе удалось сбежать, любовь моя? – спросила Мария, целуя меня в подбородок. - Как же я люблю тебя! – она крепко прижалась своими губами к моим, и от этого мне не хотелось отвечать на ее вопрос скоро, ибо это означало, что я должен разорвать сей сладкий поцелуй. Но пришлось это сделать: - Дорогая…. Сокровище мое…. Это долгая история. Все не так-то просто, - я обхватил ее лицо своими ладонями, - Я надеялся хоть еще раз увидеть тебя. Как я счастлив, что мое желание исполнилось с лихвой! – я поцеловал ее в нос, она заулыбалась. - Расскажи мне все! – радостно воскликнула она, - Нам! Пойдем, - она выбралась из моих объятий и схватила меня за руку, - Остальные тоже должны знать, что ты в порядке. Стефан все порывался уйти. Но я не пустила, - виновато сказала Мария, - Я знаю, ты не хотел бы, чтобы он попал в беду. - Ты правильно сделала, - я ободряюще улыбнулся. - Они…пошли молиться…за упокой твоей души. - Я рад, что кому-то на этом белом свете есть до нее дело. Мы с Марий спустились во двор и прошли внутрь храма. Стефан и Мона молились возле иконы Архангела Гавриила, моего небесного покровителя. Мона беспрерывно плакала. Стефан же стоял мрачный словно туча. Воск от церковных свечей капал им на руки, и периодически они чуть морщились от боли. На шаги позади себя они не обернулись. Я озадаченно посмотрел на Марию, которая ободряюще улыбалась мне своей самой лучезарной улыбкой. Чуть ухмыльнувшись, я обратился к молящимся: - Похороны отменяются, друзья мои. Давайте не будет омрачать столь прекрасный день. Стефан моментально развернулся, а вот Мона еще некоторое время стояла ко мне спиной. Когда Стефан заверещал от радости, как маленький ребенок, Мона недоверчиво покосилась в нашу сторону, после чего расплакалась еще пуще, чем прежде. Но на сей раз от радости. Вскоре мы переместили в келью, где я изложил им всю историю своего освобождения. Я рассказал им о появлении Влада и о его желании освободить меня, об утреннем разговоре с Валерием и его ссоре с Аврамием. Они были встревожены этими новостями, но больше всего была напугана Мария. Едва услышав о Владе она побледнела, и у нее задрожали руки. Когда я обнял ее, дабы она не нервничала, она очень грустно улыбнулась мне и заплакала. Тогда я решил, что это от пережитого стресса. Но если бы я только знал, в чем на самом деле дело… …Когда мы остались ночью вдвоем, мы любили друг друга так, будто бы это было в последний раз в нашей жизни. И все это время Мария продолжала плакать. Я пытался понять почему, но она не отвечала, лишь жарче целовала меня, заставляя тем самым забыть обо всем на свете. Мы засыпали в объятиях друг друга, но когда я проснулся, Марии рядом со мной не было. Поначалу я не заподозрил ничего эдакого, я подумал, что она пошла навестить сына, который эту ночь провел в комнате с Моной, но посмотрев в сторону двери, я озадачился. Дверь была заперта изнутри. Вернулась тревога. Встав с постели, я подошел к окну и осмотрел его, между рамами был зажат сложенный напополам листок. - Только не это, - прошептал я, взяв литок в руки и разворачивая его. Это писала Мария. Нет сомнений. Она писала быстро, местами образовались кляксы, кое-где ее рука явно дрогнула, отчего буквы съехали со строк. И ее записка стала ответом для меня, почему Влад оставил мне жизнь: «Габриэль, Влад вежливо позволил мне начеркать пару строк тебе. На прощанье. Знай, я ушла по своей воле, и я сделала это ради тебя. Не ищи меня. Не пытайся гнаться за Владом. Береги Александра…. Я…я вечно буду помнить и любить тебя, Габриэль. Прости меня. Мария». Едва дочитав письмо, я неистово закричал и упал на колени. В тот день я пожалел, что остался в живых. *** Я бросился на их поиски, но они будто сквозь землю провалились. Изо дня в день я пытался их найти, но безуспешно. И так целых полгода! Мне казалось, что все это длится вечность. Но, наконец, я взял след. Теперь он не уйдет от меня. Я нашел его. И ее… Осталась лишь маленькая деталь. - Это безумие, связываться с колдуном, Габриэль. Этот Матэй…. О нем ходят кошмарные слухи! - сказал мне Стефан, когда он я и Айгору, оказались возле входа в старую лачугу, - Он же тоже слуга сатаны. Он с ним на одной стороне! - Именно поэтому он нам необходим, - твердо ответил я, - Клин клином вышибают, так ведь говорят? - Ты сошел с ума! О да. Не только Стефан так думает. Вся Трансильвании считает меня безумцем. И они правы. Чтобы победить Влада, нужно думать как он, то есть стать самым настоящим сумасшедшим. - Друг мой, подумай, может это действительно не самая хорошая идея…, - заговорил Айгору, но я резко его оборвал. - Все сработает! Мы знаем, где прячется Влад, но не знаем, как его убить. Мы знаем, что можем его связать и запереть в его же гробу, но мы не сможем удерживать его долго. Нам нужно, запереть его так, чтобы у него не было шанса выбраться наружу! И именно посему мне нужен этот колдун! Он поможет нам. Не захочет сам – я заставлю его! Но клянусь своей душой: мы отправим Влада туда, откуда нет выхода!
Princess of Madness: От лица Стефана - Это плохая идея…. Очень плохая! – бурчал я себе под нос, глядя на полуразвалившуюся дверь хижины колдуна Матэя. - Я подумать не мог о том, что ты трусишка, Стефан,- Габриэль наградил меня столь презрительным взглядом, что в пору было и обидеться, но у меня были веские основания, чтобы не врываться в этот дом. А именно, его хозяин: - Нет, конечно! Просто я считаю, что если хочешь получить помощь темных сил, надо сохранять спокойствие и вести себя предельно вежливо. Габриэль многозначительно указал на дверь, призывая меня к действиям. Честно сказать, после ухода Марии Габриэль стал вести себя как настоящий засранец. Порой мне хотелось его ударить. Сильно. Чтобы долго болело. Все еще недовольно бурча, я постучал в дверь. Ответа не послышалось. Габриэль жестом велел повторить сие действие. Я вновь постучал, но результат был тот же. Я посмотрел на своих спутников: Айгору усмехался, и его усмешка смотрелась жутко из-за полученных увечий, а вот Габриэль раздраженно буравил меня взглядом. - Отлично сработано! Может мне за цветами ему сбегать? Как думаешь, он любит розы? В любой другой ситуации, я может и посмеялся бы над этой саркастической шуткой, но не сейчас: - Ну а что ты собираешься делать?! – и как только последнее слово слетело с моих губ, Габриэль ногой вышиб дверь. На мгновение я опешил, после чего язвительно отозвался, - Отлично сработано! - Спасибо, я знаю. Он бесцеремонно зашел внутрь, и мы с Айгоу последовали его примеру. Хижина была очень маленькой, а может такое ощущение складывалось из-за царившего полумрака, или из-за огромного наличия полок и шкафчиков, которые были заставлены различными книгами, склянками, банками и статуэтками, а также повсюду висели пучки сушеных трав и связки грибов. Около дальней стены находился очаг, а возле него стоял старец, одетый в обычную серую робу. Он помешивал что-то в котелке и напевал себе под нос. Что он готовил, было не ясно. Либо суп, либо зелье… - Ты Матэй? – спросил Габриэль и колдун обернулся. - Ого! Да у меня же гости! – старик добродушно улыбнулся, продемонстрировав нам свои оставшиеся зубы. Я поразился тому, как мое представление о нем отличается от действительности. Я представлял себе кого-то вроде Вакара: мерзкого, холодного, похожего на какую-нибудь мерзкую тварь: змею, жабу или паука. А старец же был мил: у него было морщинистое круглое и румяное лицо, с добрыми и озорными глазами орехового цвета. Но меня поразила его борода: практически белого цвета и очень длинная. Это, наверное, самая длинная борода в мире! Ее обладатель даже несколько раз обмотал ее вокруг талии. Он ее вообще когда-нибудь стриг?! А вот на голове у него не было единого волоска. Его лысина аж поблескивала! - Тебе задали вопрос, - грубо и жестко сказал Айгору, - Ты Матэй? - Может да, а может нет. Это смотря зачем вы ищете? Ой, как интересно, - старец почесал лысину, после вытащил из бороды жука, внимательно его осмотрел, понюхал и положил в рот. Послышался хруст и довольное мычание колдуна. Я поморщился, это было мерзко, - Так-с…Очередная облава? Облава…лава….ла-ла-лава…. Охота на ведьм и колдунов? Или нужна помощь? О, еще один! – Матэй опять съел пойманного жука, и меня передернуло. Он явно сумасшедший. Блеск! Будто бы нам мало психов! - Колдун, нам некогда играть в твои дьявольские игры! Мне нужны ответы на вопросы! И немедленно! – Габриэль не собирался церемониться, и я уже представил, как обозлившийся колдун превращает нас в сосульки. Аж, холодок по коже пробежал! - Нет-нет, так дело не пойдет, - старец замахал руками, - Вначале надо представиться. Я отшельник, но и то знаю о принятых правилах приличия. - Просто скажи ему,- сказал я, и на эти мои слова, старец одобрительно закивал, - А то с него станется, - это я произнес шепотом, ни к кому не обращаясь, и Матэй, который пару минут назад не слышал стука в дверь, прекрасно меня услышал и поморщился. - А что я могу? В жаб превратить? Спалить заживо? В котелке сварить и съесть? – он придирчиво оглядел меня, - Жирку маловато, так что точно нет. Мой совет, внучек: деревенщин не слушай. Ну так, представьтесь наконец. Я не укушу. - Я Габриэль. - Айгору. - Меня зовут Стефан. - Вот и прекрасно! Мое имя вам известно, но я представлюсь, как велит обычай. Матэем матушка нарекла меня, - колдун отвесил нам шуточный поклон, - Вот видите, даже с отшельником можно разговаривать нормально. - Нам нужно… - Тихо-тихо! Дайте-ка угадаю! – старец зажмурился,- Богатство? Нет-нет, это не про вас. Власть, вот это больше вам подходит! – он приоткрыл глаза, цокнул и вновь закрыл, - По вашим глазам вижу, что промах. Дайте мне еще минутку… - Хватит старик! Я сказал, что мне некогда! Но колдун злобно шикнул. А через мгновение открыл глаза. Его взгляд стал более осмысленным и серьезным. Он указал нам на небольшую скамейку и стул, предлагая сесть. Сам же он опустился на самодельную табуретку. Маитэю удалось нас всех ввести в ступор, сказав одно единственное слово: - Стригой. - Как ты…? - Неважно. Важно, что причина достойная, - кажется, даже слуга сатаны понимает всю опасность таких как Влад. Это хорошо, - Это будет трудно. Проку от меня пока мало. Я стар. - Ты колдун, ты служишь дьяволу и можешь знать… Матэй выпрямился на табуретке и обиженно воскликнул: - Фи! А мне казалось, что мы начали ладить. Я даже нового пса бы в твою честь назвал…. Прежде чем обвинять меня в подобном, разобрались бы во всем до конца. Не дураки же. Или дураки? Обида на добром лице Матэя была столь… натуральной, что мне стало стыдно. Я виновато опустил взгляд, рассматривая свои руки на коленях, и оправдывающимся тоном заговорил с колдуном: - Люди говорили всякое. Рассказали, что ты людей хороших убил и их тела использовал в своих темных ритуалах. А когда тебя попытались поймать, ты сбежал. - А своими мозгами вы думать не привыкли? - послышалось шипение, и мы все перевели взгляд на котелок, из которого явно «убегала» похлебка, старик вскочил и попытался исправить положение, но было поздно, - Ну вот, я остался без обеда! Плохо! - Вы уже перекусили, - сухо сказал Айгору, но старик не наградил его своим вниманием. - Я хотел помочь тем людям, но увы, даже магия бессильна, если время человека на этом белом свете вышло. Однако, до людей не достучишься. Меня обвинили в убийствах, да еще как все приукрасили!.. Слуга сатаны, Господи Боже мой! – и тут Матэй перекрестился и поцеловал свой крестик. Второй раз за этот день, старик ввел нас в ступор. Такого мы уж точно не ожидали. Либо он хорошо притворяется. - Но почему они так поступили? - Люди - идиоты. Большинство уж точно. Но вернемся к истинной теме нашей беседы. Я могу помочь вам, но мне кое-что нужно. Я закатил глаза. Было бы наивно полагать, что колдун согласиться помогать просто так. Ему нужна плата. Надеюсь – приемлемая. Но, как обычно, все будет не так просто, это будет очередная заноза…в пятке. - Что ты хочешь? - Гримуар! Мой гримуар! – Матэй гордо выпятил грудь, - Я его сам написал. Это настоящая кладезь знаний! Столько трудов стоило его написать! На латыни, между прочим! - Но если он твой… - В чем подвох? – прямо спросил я. Матэй горько вздохнул, и я могу поклясться, что на глазах у него выступили слезы: - У меня его нет. Когда я бежал от церковников, я забыл его. Но, слыхал, недавно…, год, два, а может десять лет назад, что трактат мой всплыл в Трансильвании. Если он цел, его необходимо мне вернуть. Там есть нужные важные сведения, касающееся вашей затеи. Или лучше сказать дела? Нет, не нравится. - Но ты же сам написал его! Почему ты не можешь сделать пару пасов руками и все? От тебя большего и не требуют! – раздраженно воскликнул Габриэль. Матэй засмеялся, и его смех был звонким и явно заразным. Я лично заулыбался, хотя даже не понял, что так рассмешило старика: - Смешной ты! Прям как мой старый. Пока мяукал. - Чем мы дольше медлим, тем в большей опасности находятся все! Колдун, ехидно приподняв бровь, всматривался в лицо Габриэля. Мне стало не по себе. Было ощущение, что он видит не Габриэля перед собой, а книгу, которую читает: - Все или один? Одна? Да. Женщина…, - Габриэль как-то скис, колдун ободряюще сказал, - Не волнуйся, Габриэль. Omnia vincit amor. - Чего? – я вопросительно оглядел всех собеседников и Айгору мне пояснил: - Это латынь. Фраза переводится так: «Любовь побеждает все». - Люблю образованных людей…Так вот. Видите ли, я уже старик, я порой свое собственное имя забываю, а тут заклятие, которое я практически не использовал, а может быть и вовсе никогда. Поэтому мне нужна эта книга. Чтобы вспомнить все тонкости и нюансы…. , - не дожидавшись уточняющих вопросов, он добавил, - Обложка у книги из оленьей кожи, сверху изображена морда лиса... Я перевел взор со старика на Айгору. Изуродованная Гелу часть лица была статична, а нормальная же часть отражала весь мыслительный процесс, который происходил в голове мужчины. Через пару секунд, Айгору мысленно согласился сам с собой и заговорил: - Я думаю, что знаю, кто в курсе расположения гримуара. Архиепископ Дрэгомир точно знает, что сталось с трактатом. Он иногда упоминал о подобных находках. Он умный человек, хоть и дикий зануда. Если книга уничтожена, то ничего поделать мы не сможем, а если она у него, мы можем уговорить его отдать ее. Мы ничего не теряем. - А если он нам ее не отдаст? Силой взять не удастся, - подал голос Габриэль. Некоторое время они глядели друг на друга, после чего многозначительно посмотрели на меня. Я не сразу понял, что означают их взгляды, и лишь через мгновение, сложив два плюс два, недовольно сказал: - Только в самом крайнем случае! Матэй вновь рассмеялся и радостно захлопал в ладоши: - Давно я е участвовал ни в чем таком интересном! Это будет увлекательно! *** Архиепископ Дрэгомир – крепкий орешек. Убежденный, я бы даже сказал, фанатичный христианин, который если вбил себе что-то в голову, то вбил это навечно и ничем его не переубедить. Едва услышав от Габриэля про гримуар колдуна Матэя, он стал оказывать яростное сопротивление, прикрываясь учением Христа словно щитом. На все уговоры, дать книгу хотя бы на время, он отвечал категорическим отказом. Однако архиепископ допустил оплошность, которую сам же и признал. Его высокопреосвященство дал понять, что гримуар не был сожжен или уничтожен иным способом. Но почему книга была сохранена – тайна. Возможно в силу своего большого ума, Дрэгомир смог разглядеть что-то полезное в писаниях колдуна, но в угоду своей веры и страха перед гневом Господа, решил скрыть писание. В общем, его мотивы и поведение до конца не ясны, но ясно лишь одно – перед моим наставником и другом Габриэлем, как и передо мной, стоит трудная задача: узнать, где хранят гримуар. Собственно говоря…, а когда нам было просто? Было решено разделить поиски гримуара между собой. Так как Айгору все еще сохранил доверие и влияние на князя Валерия, он искал сведения в замке. Габриэль же продолжил вертеться возле служителей церкви, которые, вот что странно, очень благосклонно относились к убийце князя Валахии. За исключением отца Аврамия, разумеется…. Мне же было поручено разузнать о гримуаре в среде воров и различных наемников, ибо уже эти личности, часть из которых полностью лишена совести, точно не упустили бы что-то столь ценное и необычное. Но как оказалось, это было пустой тратой времени. Коего в избытке у нас не наблюдалось. Никто ничего не знал. Или никто не хотел неприятностей, что более вероятно. Все уже знали, что за злой рок навис над Трансильванией, и никому не хотелось переходить дорогу вампиру. К тому же все знали, по чьей вине он возник и посему понимали, что помочь врагу стригоя, значит подписать себе смертный приговор. Я усталый вышел из злополучного места, куда всякое отребье приходило для того, чтобы провести бурную ночку с девицей, чьи внешние и внутренние данные, оставляли желать лучшего. Еле волоча ноги, я пошел в следующий пункт назначения – в трактир, чтобы продолжить там поиски. Но на полпути, мня окликнул детский, запыхавшийся от бега, голос: - Господин, господин! Я оглянулся и увидел маленького мальчугана с растрепанными волосами, одетого в старые потертые вещи. - В чем дело парнишка? – приветливо отозвался я. Мальчик, которому по виду было лет шесть-семь, жестом попросил меня нагнуться к нему. Едва я сделал это, он огляделся по сторонам и быстро затараторил: - Один из маминых посетителей хвастался, что недавно украденный им гримуар, нашел покупателя, знатного мужа. Сказал, что тот ему кучу золота заплатит. Я не поверил своим ушам. Если это то, что я ищу, то мне чертовски повезло: - Что он еще говорил? - Говорил, что в торговом квартале встретятся с ним. Этой ночью. - Ты мне невероятно помог, спасибо! – я уже был готов рвануть с места, но прежде чем успел сделать шаг, увидел раскрытую ладонь мальчишки. Конечно, сведения бесплатными не бывают. Я вынул несколько золотых монет, положил их ему в руку и побежал, напоследок до моего ух донеслось лишь «Ух ты!», парень явно ожидал меньшего. Несмотря на то, что я бежал очень быстро, на саму сделку я опоздал, но вот «счастливого» торговца магическими письменами, я обнаружил. Правда, мертвого. Лихому вору вонзили кинжал в живот. Когда я проверял пульс, я отметил, что тело еще теплое, а это значит, что убийца-покупатель далеко не ушел. Что же до несчастного…, то он получил «небывалую» награду. Я решил побежать вглубь квартала и попытаться обнаружить неизвестного покупателя. Стояла ночь, поэтому едва заметив таинственную фигуру, чье лицо скрывал капюшон, я внимательно всмотрелся. На плече у нее висела сумка, и, судя по очертаниям, в ней лежала книга. Но таинственный незнакомец тоже заметил меня, и прежде чем я успел сориентироваться, бросился наутек. Началась настоящая погоня. Во время сей пробежки, я от души радовался, что в свое время, Габриэль заставлял меня усердно тренироваться. Ибо мне выносливости хватало, а преследуемый явно сдавал позиции. Незнакомец решил оторваться от меня, перебравшись через ограду, но я успел нагнать его и схватиться за сумку. Он пытался перетянуть ее на себя, и ему практически это удалось, как я, выхватив кинжал, перерезал ремень и вместе с сумкой плюхнулся на землю. Незнакомец застыл на мгновение, решая, стоит ли бросаться в бой за обладанием книги, но предпочел скрыться. Я достал книгу из сумки и увидел искомый гримуар, полностью соответствующий описанию Матэя. Я провел ладонью по изображению лиса и, обратив свой взор на небеса, сказал: -Спасибо, Господи! Я твой вечный должник. Я посмотрел в направлении, куда скрылся таинственный покупатель. Будь другие обстоятельства, я бы захотел выяснить, кто это был. Надеюсь, что он никак не связан с Владом. А если связан…Нельзя медлить. Прыжком я поднялся на ноги и поспешил в дом Габриэля. Именно там мы обсудим все детали нашего замысла. *** Габриэль так крепко сжал меня в своих объятиях, когда я продемонстрировал ему гримуар, что мое раздражение, которое накопилось на него за последние месяцы, куда-то испарилось. Однако, наше короткое объятие не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило с Матэем, когда он взял в руки свой трактат. Около получаса Матэй изучал свой гримуар: он любовно вглядывался в написанный текст, нежно и аккуратно переворачивая страницы, иногда приговаривая «Да-да» или «Именно так». Все это время мы сидели неподалеку и наблюдали за ним. Айгору, наклонившись к нам, со смешинкой в голосе сказал: -Если он его сейчас поцелует, я удалюсь. Такую нежную любовь еще поискать стоит! Я прыснул и зажал рот рукой, чтобы заглушить рвущийся наружу смех, а вот Габриэль не поддержал наше зарождавшееся веселье. И винить его нельзя. Он был мрачен, и мысли его были далеко. Они были рядом с Марией… - Ага! Вот и оно! Габриэль моментально поднялся со стула, встал позади Матэя и, глядя тому через плечо, поинтересовался: - Что именно? - Голубчик, а чем мы с вами тут занимаемся? - Я хочу больше конкретики, только и всего, - я также встал позади колдуна и вгляделся в текст. Не врал – все на латыни, а ее я не изучал. Зато Габриэль прекрасно владел латынью, посему принялся читать написанное. - Матэй, объясни, зачем для этого обряда нужно imago speculi, - я не успел задать воспрос, как он сразу же перевел, - Зеркало. - Это limen. - Дверь по-нашему. - Да, дверь, через которую наш «друг» вампир отправится в castellum invictus! - Куда? – глупо спросил я. Мне ужасно надело, что они вечно обращаются к латыни. Почему нельзя сказать просто, на родном румынском! - В непреодолимую крепость, - я вопросительно уставился на Габриэля, он нетерпеливо заговорил,- Та что в Карпатских горах. Люди Айгору все проверили. Место годное. Запрем его и все пути возвращения оборвем ему. Но нам нужно зеркало. - Duo! Два, дорогуша! Одно мы установим там, куда вы ссылать его собрались. А второе…Где-то. Желательно в безопасном месте. Там, я наложу чары, и запечатаю сей магический проход. На веки вечные. Ну, почти. - Что значит почти? - Но если вы захотите, вы сможете вновь его открыть. - Где возьмем зеркала? – спросил Айгору. - Заказать у мастеров – не вариант, - сказал я, - Слишком долго. Лучше их раздобыть. Купить или найти. Вот дно большое зеркало есть у Елены, я сам видел. Наверняка в замке есть и еще! - Елены?.. Как ты оказался в ее спальне? Я со всей дури прикусил язык и почувствовал, как мои щеки вспыхнули. Не стоило сейчас ставить Габриэля в известность, о моих отношениях с юной дочерью князя Валерия. Не потому что я боюсь его оценки, я знаю, что он поддержит меня; просто говорить о своем счастье в тот момент, когда Габриэль лезет на стену от своего горя, как-то…подло. Я виновато заглянул наставнику в глаза и увидел там и одобрение, и невыносимую горечь: - Это твоя жизнь. Просто, не обожгись, хорошо? От огня наших чувств невозможно обжечься, он несет тепло, а не разрушение. Но Габриэлю я сказал иное: - Постараюсь. Матэй покачал головой, закатил глаза и ехидно вставил свое замечание: - В наше время, мужчины хуже баб. Не разводите только мокроту тут. Сырость не люблю. Лучше займитесь своими приготовлениями, а я займусь своими, - Габриэль ухмыльнулся и отошел к Айгору, чтобы обсудить некоторые детали, а Матэй, положив руку мне на плечо, произнес, - Если будут проблемы в любовных делах, то знай, я и приворотное снадобье варить умею. - Не пойми меня не правильно, но я надеюсь, что больше никогда к тебе не обращусь.
Princess of Madness: От лица Марии (Ливиану) Дракула. Я потеряла счет времени. Я не знаю, какое сейчас число, не знаю, какой месяц, и понятия не имею сколько времени я нахожусь рядом с Владом. Иногда мне даже кажется, что мы с ним вообще не расставались, а то, что было между мной и Габриэлем не более чем простой сон. Жизнь с Владом никогда не была простой, но сейчас она была как никогда трудна. Влад установил уйму правил, которых я была обязана придерживаться. Самое мной ненавистное заключалось в том, что я не могла выходить на улицу без его личного сопровождения, а следовательно не могла насладиться теплыми лучами солнца, ибо если я теперь и гуляла, то только под светом луны. И именно по этой причине я чувствовала угнетение: я так хочу подставить лицо под свет ласкового солнышка! Но, разумеется, мои страдания заключались в другом. Я скучала по тем, кого оставила: по няне, по любимому и его верному оруженосцу, по сыну. Я не могу с ними свидеться в реальном мире, но у меня хотя бы есть воспоминания о них. И пока у меня есть время подумать о них и представить, что я рядом…Есть время…. - Все еще думаешь о Габриэле? Сколько можно? Я вздрогнула от раздавшегося голоса Влада и повернула лицо к нему. Значит, ночь уже наступила…Мы оба лежали на постели, в комнате, где большими стараниями горбуна, все портьеры были прибиты к полу, из-за чего здесь всегда была темнота. Из-за царившего мрака мне не сразу удалось разглядеть выражение его лица. А когда я все-таки его рассмотрела, оно оказалось не самым приятным: удрученным и рассерженным одновременно. Плохой знак. - Нет, мне есть еще о ком подумать, - огрызнулась я, сев на кровати и подтянув колени к груди. После этих слов в голове сразу же возник образ Габриэля, но я постаралась как можно быстрее отогнать его, – Если ты не забыл, я оставила сына. - Я помню. Он же и мой сын тоже. Однако, ты лукавишь. Ты думала о нем. Поэтому не обременяй себя очередной ложью. Твои глаза выдают тебя с лихвой, да и румянец удовольствия на щеках… - Раньше ты всего этого не замечал. Влад нахмурился, и я была уверена, что он начнет кричать и браниться, но он удержался от резких слов в мой адрес и ничего не ответил на мой комментарий. Возможно, он не может смириться с тем, что я так долго его обманывала. Это определенно задело его и так уязвленное самолюбие: - Очень плохо, что ты до сих пор не можешь рассмотреть, кто из нас двоих лучше. Мне показалось, что у нас с тобой стало все налаживаться. Я уж начал верить в то, что моя королева решила снизойти до меня и предоставить мне поистине теплую компанию,- Влад погладил меня по ноге, я раздраженно дернула ею, он недовольно хмыкнул. - Тебе вполне должно хватать теплой компании этой двуличной лисы, - под «лисой» я подразумевала Анастасию. Я узнала о ней все: о ее доносах, интригах, слежках. И об ее отношениях с Владом. Влад не скрывал этого, он часто искал ее общества, после чего приходил ко мне, будто бы это в норме вещей. Делал он это с одной целью: разозлить меня и заставить ревновать. И к своему ужасу, после каждой их встречи, я начала чувствовать злость и обиду. Я не могла понять, зачем ему я. От этих чувств становилось тошно, но ничего с собой сделать я была не в силах. Влад отличный манипулятор. Влад рассмеялся, подтянулся на локтях и тоже сел: - Поняла, каково мне? – он опрокинул меня на подушки, - Не волнуйся, радость моя, в моем сердце есть место только для тебя, - он поцеловал мою шею, - Когда же ты это поймешь? – это он сказал так тихо, что я едва уловила произнесенное. - А ты когда-нибудь поймешь, что сердцу не прикажешь? Влад демонстративно фыркнул: - Глупости. Человеческие чувства легко управляются. Просто надо знать за какие ниточки дергать. Если бы я не умел этого делать, я бы не прожил так долго. - Но со мной у тебя этого не вышло. Влад вновь нахмурился, но тон его голоса был весьма веселым: - Верно, - он многозначительно посмотрел мне в глаза, - Что же, дорогая, ночь, увы, очень коротка, а у меня есть неотложные дела, весьма важные для моего…пищеварения, - Влад поднялся с постели и начал одеваться. Мой взгляд на мгновение задержался на уродливом шраме на его животе, который был оставлен клинком Габриэля. Нахлынули воспоминания, от которых стало тягостно и страшно, и, чтобы избавить себя от них на этот момент, я вновь заговорила с Владом: - И что же это за «ниточки»? - Желания. Тайные и не очень. У каждого свое. Кого-то можно купить за красивую побрякушку, кого-то за обещание даровать силу. К каждому человеку свой подход. Но с тобой, Мария, у меня большая проблема. Твое желание в корне отличается от моего. Ты не желаешь жить со мной, я же наоборот хочу этого. Согласись, если бы я выполнил твое желание, ты бы стала относиться ко мне иначе. - Наивно полагать, что у каждого лишь одно желание. - Разумеется, их множество. Вот ты еще желаешь увидеть Александра. И должен сказать, я сам этого хочу… Я замотала головой: - Мы это уже обсуждали, - оборвала его я. Разговоры о сыне только подпитывали мою тоску по нему, и порой мне хотелось плюнуть на все, лишь бы он был рядом со мной. Однако, я не допущу, чтобы слабость моего сердца взяла вверх! - Я не хочу для сына такой жизни. Так что даже думать не смей выкрасть его. Пусть живет в нормальном мире и нормальной жизнью. - Ты когда-нибудь передумаешь. - Нет. Я тоже поднялась с кровати, с целью одеться, но тут замерла. Я задумалась, чем буду заниматься этой ночью, и мне стало ужасно тоскливо от осознания того, что при всей необычности моего положения, нынешняя жизнь стала невыносимой рутиной. Конечно, эта рутина всегда присутствовала, но сейчас она была особенно в тягость. Полгода все делалось мной машинально, потому что так надо, а не потому что я хочу… И все по кругу. Все циклично. Лишь перебеги с места на место вносили разнообразие, ибо Габриэль наплевал на мою просьбу и преследовал нас все эти полгода. Без устали. Несчастный мой упрямец. С другой стороны, все могло быть гораздо хуже. Влад мог издеваться и унижать меня. А он не поступил так со мной. Он старается учитывать мое настроение, и если видит, что я не готова к близости, то не настаивает. - Если тебе станет легче, я могу немного отпустить свой поводок. - Что?.. А ты мог бы не лезть в мою голову?! – меня злило, что я не могла остаться наедине сама с собой даже в мыслях. Зато Влад обожал это делать. Ему было интересно узнать то, чего он не знал в пору бытия обычным смертным. А еще он старался перенимать то, что мне нравится в Габриэле. И это настораживало. Влад пропустил мое недовольное восклицание мимо ушей. Он вообще старается игнорировать те мои просьбы, которые исполнять не собирается: - Ты показала себя с хорошей стороны, Мария. Ты не солгала мне и ушла вместе со мной, едва я вытащил Габриэля из когтей смерти. Ты не пыталась убежать, не пыталась связаться с кем-нибудь, все эти полгода ты рядом со мной, под боком, так сказать. Я все еще не доверяю тебе, но думаю, что нужно сделать первый шаг, по достижению этого ощущения, - Влад говорил без интонаций, тихо, но четко, казалось, он заучил эти слова наизусть, - Я разрешаю тебе выходить днем, но только на час. - Ты идешь на такой риск? А если я… сбегу? - Я хочу верить, что ты сдержишь слово. Может это и глупо, но я так хочу. Он дернул за верную ниточку. И именно это меня и подтолкнуло к следующему действию: я буквально повисла на шее у Влада: - Ты можешь быть милым, когда захочешь. Спасибо. - Я еще пожалею о своей милости… Влад намотал мои волосы на кулак и, отведя мою голову назад, прильнул губами к шее. Он жадно целовал ее и, со стороны, наверное, был похож на кота, слизывавшего вкусные сливки. Понятное дело, Владу моего «спасибо» было недостаточно. Я уже достаточно долго отказывала ему в близости: поначалу виной послужили особые женские дни, затем мое душевное состояние. Но сейчас я была абсолютно не против этого. Боже, его слова о желаниях действительно имеют вес! Он бережно опустил меня обратно на постель, а сам навис сверху, словно хищник, наблюдающий за найденной добычей. Влад аккуратно потянул на себя шнуровку моей сорочки, тем самым освобождая мою грудь из хлопкового плена. Его глаза заблестели и даже засветились необычным светом: за последние месяцы, я поняла, что такое с ним бывает при сильных чувствах: при ярости, при радости, при возбуждении… - Ради такого я готов отложить все свои дела, - Влад усмехнулся, поглаживая мои груди, - Мы можем жить в мире. Можем жить счастливо. Нужно лишь идти навстречу друг другу, да? - Д-да,- прерывисто согласилась я. - Это трудно. И для тебя. И для меня. Но видит сам Сатана, я стараюсь прикладывать все силы, чтобы стать для тебя лучшим, - Влад сильно сжал мои груди, и я изогнулась дугой от охвативших одновременно боли и удовольствия, - Я жду от тебя того же. Влад задрал мою ночную сорочку и удобно устроился между моих раздвинутых ног. Мой нынешний спутник явно не собирался вновь раздеваться и тратить на это драгоценные минуты, посему чуть приспустив штаны, он выпустил то, что вскоре оказалась внутри меня. В такие моменты мне всегда начинает казаться, что я задыхаюсь. Задыхаюсь от столь приятных ощущений нахлынувших разом. В моей жизни было только двое мужчин, оба прекрасные любовники, и я уверена, что никого лучше быть просто не может. Влад двигался стремительно, его рычание перемешивалось с моими стонами, и вот уже до самого пика удовольствия оставалось совсем чуть-чуть, как Влад неожиданно вышел из меня, перевернул животом вниз и вновь навалился. Я поняла, что он задумал и, несмотря на острую нелюбовь к такому виду проявления чувств, решила не сопротивляться, а максимально расслабиться. Это удалось мне лишь наполовину, боль была весьма существенной, я не смогла сдержать стон боли, однако Влад лишь сильнее прижимал меня к постели и сильнее прижимался сам, хоть и действовал медленно и аккуратно. Первые его движения причиняли боль, я сильно закусила губу, в надежде ее унять, я знала, что мне нужно перетерпеть. Но это не так то просто: - Моя хорошая, - тихо и прерывисто сказал Влад мне на ухо, - Боль скоро пройдет. Совсем скоро. И он был прав. Как практически и всегда. Едва с моих губ стали срываться звуки противоположные стонам боли, Влад задвигался быстрее, издавая животный рык при каждом толчке. На сей раз, Влад позволил мне окунуться с головой в огонь экстаза, в таком костре гореть истинное наслаждение, грешное, но... да к черту все! Влад финишировал следом за мной, существенно укусив меня за плечо. Но, спасибо что это было лишь проявлением страсти. Отдышавшись, я перевернулась на спину и посмотрела на него: Влад уже успел привести себя в порядок. Он мягко улыбнулся и погладил меня по щеке: - Солнце мое, с тобой всегда, как в первый раз…. Жаль оставлять тебя, но я должен заняться некоторыми делами. Надеюсь, по моему возвращению, ты будешь все в том же игривом настроении. - Это зависит только от тебя. *** Несколько дней, в одно и тоже время, я выходила на улицу при свете солнца и наслаждалась, пусть и столь короткой, прогулкой. Наконец-то можно было побыть один на один со своими мыслями, без постороннего вторжения и комментирования! Однако, пару раз я замечала Игоря, который проверял, точно ли я на месте. Собственно, этого я вполне ожидала от Влада. Он и не доверял мне и боялся за меня. Нынешнее утро ничем не отличалось от предыдущего, разве что на небе не было ни единого облачка, и солнце беспощадно шпарило. Но мне наоборот это нравилось: я села на полусгнившую скамью и, крепко зажмурившись, подставила лицо под жаркие лучи, в надежде избавиться от присущей мне отныне нездоровой бледности. Ночная жизнь накладывает свои отпечатки. Вокруг стояла мертвая тишина: ни единого звука от какого-либо живого существа. Я давно заметила, что всякая живность обходит стороной то место, где находится Влад. Исключение составляют только волки, да летучие мыши. С ними Влад, если можно так сказать, говорит на одном языке. Но тишина была нарушена шарканьем и кряхтением горбуна. Не самые приятные для слуха звуки, должна заметить. Я приоткрыла глаза, с целью посмотреть, что он собирается делать. Игорь тащил пустое ведро к колодцу, намереваясь набрать в него воды. Бедняга, ему было трудно. Иногда я ненавидела этого уродца, но порой чувствовала по отношению к нему жалость: ему не дано было жить нормальной жизнью, а теперь он обречен на прислуживание необычному хозяину. Не выдержав созерцания этого зрелища, я встала и подошла к колодцу: - Дай я наберу воды, - повелительно обратилась к нему я. - Госпожа…! – Игорь, казалось, был возмущен моими словами. Он крепко вцепился пальцами в ручку ведра. Но я не собиралась сдаваться: - Отдай мне ведро. Я наберу воды, а ты тем временем сходишь в лес и наберешь хвороста. Ты понял меня? - Но хозяин?.. - Ничего тебе не сделает за то, что я набрала ведро воды, - я аккуратно взяла его за запястье и забрала ведро, а Игорь отшатнулся от меня, словно я обожгла его своим прикосновением. Думаю, несчастный, ведет себя так с любыми представительницами женского пола, - Иди, не теряй времени. Горбун выглядел удрученно. Он не знал, правильно ли поступил, что уступил мне, от чего и боялся понести наказание от Влада. Но я уверена, что до такого не дойдет. Наконец, горько вздохнув, он поплелся прочь, недовольно бурча себе под нос. Я пожала плечами и повернулась к колодцу. Привязав ведро к цепи, я сбросила его вниз и зачерпав воду, принялась крутить рукоятку. В это время Игорь обычно набирает воды для готовки. Его стряпня не самое худшее, что я ела в своей жизни, но до кулинарных изысков моей любимой няни, ему как до Луны. Думаю, настало время и мне заняться этим делом, по крайней мере, иногда я могу себе это позволить. Благо продуктов несчастный горбун, добывает всегда вдоволь. Достав ведро, я направилась внутрь, не задумываясь над потерянным временем своей прогулки. Я была охвачена идеей приготовить что-нибудь вкусненькое, хоть и понимала, что отведать блюдо смогу лишь я, да Игорь; увы, для Влада человеческая пища – яд. Помнится, он всегда любил поесть со вкусом, и чаще всего его любимые блюда оказывались отнюдь не изысканными: например, он очень любил чорбу с бараниной. Интересно, скучает он иногда по тому, что любил в прошлой жизни и тому, что отныне ему запрещено? Я достала из корзины пару луковиц, пару морковей и кабачки. Перелила часть воды в небольшое корыто, где тщательно вымыла овощи. Почистила и мелко нарезала лук и морковь. Налила воды в котелок, забросила овощи и поставила варить это на огонь. В небольшом кувшине стоял настой из пшеничных отрубей – борш, который Игорь мило у кого-то одолжил, ибо в то, что он сам это сделал, я не поверю никогда. Этот настой я вскипятила в другом котелке, после чего добавила к сваренным овощам. Затем очистила и нарезала большими ломтиками кабачки. Добавила их к уже сваренному, посолила и стала следить за тем, чтобы кабачки не разварились. В конце, я взбила яйцо и добавила его в блюдо. Налила себе в тарелку супа и, с удовольствием, принялась за трапезу. В детстве Мона часто баловала меня этой чорбой…. Насытив себя, я поняла, что с момента разговора с Игорем прошло уже больше часа. Неужели несчастный забрел за хворостом слишком далеко? На него это не похоже. Он трус, но очень осторожный трус. Могло ли с ним что-то приключиться? Надеюсь, что нет, зла я ему уж точно не желаю. Однако время стремительно шло, а горбун не появлялся. Я уже начала думать, что он решил сбежать от нас, но его раболепность перед Владом, заставила усомниться меня в этой версии. Тогда я начала думать, что на него напали хищники, но знание о его осторожности, тоже показали несостоятельность этой версии. И уж потом, я подумала, что его могли настигнуть враги его хозяина, и даже самый главный враг – Габриэль. Но раздавшееся громкое пыхтение, просто заставило меня успокоиться. Игорь, если так можно сказать, вбежал на кухню. Он выглядел напуганным: - Что с тобой? – спросила я. Горбун не ответил, а прямиком поспешил в покои хозяина. Я последовала за ним. Что же все-таки случилось? Игорь зашел в комнату, и Влад моментально сел на кровати. Он открыл глаза и злобно воззрился на горбуна; он ненавидел, когда его беспокоили днем. Собственно, он и в прошлой жизни не любил, когда его будили почем зря. Но вот сейчас, может и не зря… - Я запретил тебе входить сюда! – он перевел на меня взгляд, и гнев его понемногу утих. Тон голоса изменился, и он более дружелюбно заговорил со своим слугой, - Что стряслось, Игорь? Горбун замотал головой и указал на меня. Я непонимающе вскинула брови. Неужели его так расстроил тот эпизод с злосчастным ведром?! Но видимо, что-то в его взгляде говорило Владу больше, чем мне, посему он попросил меня: - Радость моя, оставь нас двоих. Я было открыла рот, чтобы что-то сказать, но затем глупо захлопнула его, словно рыба и покорно вышла, заперев за собой дверь. Я прислонилась спиной к стене, и прислушалась. До меня доносился лишь звук нервного бормотания горбуна и больше ничего. Слов я понять не могла. Я чуть не застонала, от обиды: мое любопытство не было удовлетворено. В такой момент можно только позавидовать острому слуху Влада. Игорь говорил долго, поэтому, когда заговорил Влад, я даже вздрогнула от неожиданности: его интонации были увереннее и жестче. Когда повисло молчание, дверь отворилась, и передо мной оказался Влад. Он выглядел очень злым и недовольным. Он схватил меня за руку и придвинул мое лицо почти вплотную к своему, я ощущала кожей его ледяное дыхание: - Молись, любовь моя, чтобы все это оказалось лишь совпадением! – его глаза сверкнули алым, я нервно сглотнула. Если бы я еще знала, в чем дело! Хотя частью своего сознания, я стала понимать, что охотники за Владом, в частности мой любимый Габриэль, вновь напали на след. - О чем ты говоришь?! В это мгновение мне казалось, что я чувствую, как Влад проникает в мои мысли. Как ворочает их, копается в нужной ему истине, но не находит то, о чем думает. Влад отпрянул и воскликнул: - Тогда как они узнали о нас?! – он кашлянул, и натянуто улыбнулся, - Извини, дорогая, я право не ожидал, что ты… непричастна, - Влад замялся и клянусь, он явно смутился, - Я рад этому. - Мы уже сбегали от них, - тихо сказала я, вспоминая все прочие наши побеги, - Что мешает сделать это и сейчас? - Ничего. Через пару часов, когда солнце сядет за горизонтом, мы отправимся в путь. - Тогда, в чем проблема? - Они слишком близко. Слишком.
Princess of Madness: От лица Влада Дракулы. Я беспокоился, и мое состояние было близко к панике. Большого труда мне стоило сохранять хладнокровье и трезвость рассудка. Мы уже неоднократно сбегали, едва наши преследователи улавливали наш след и садились на хвост. Однако на сей раз появилось одно большое «но»: они слишком близко. Настолько близко, что я буквально чувствую, как они наступают мне на пятки. На сей раз, они точно знают, где мы прячемся, и готовы нанести удар. И из рассказа бедного перепуганного Игоря, стало ясно главное: Габриэль нашел что-то, что действительно может ему помочь меня остановить. И это тревожит меня больше всего. Само собой, вначале я заподозрил Марию, которой неведомым образом удалось связаться с Габриэлем: но сколько бы раз я не копошился в ее мыслях, сколько бы раз не смотрел в глаза в поисках лжи, ответ был один: она непричастна. Если это не Мария, то предать меня могли еще двое: Настасья и Вакар. Почему я сразу же ищу предателя? Потому что я не верю, что этим болванам просто могло повезти. Придется после заняться расследованием. Но только после того, как окажемся на безопасном отдалении от преследователей. Сейчас надо спешить. Я понимал, что Габриэль и его воины не нападут на меня ночью: они ждут утра, когда я слаб, чтобы нанести удар. Поэтому в путь мы должны были отправиться с наступлением темноты. Надеюсь, мы сумеем избежать встречи с…охотниками. - Полезайте внутрь, я сяду на козлы. Когда начнет светать, ты, Игорь, меня сменишь, - Игорь так низко поклонился мне, что мне показалось, что он достал кончиком носа до земли. Горбун открыл дверцу перед Марией, но она не шелохнулось: - В чем дело? – раздраженно осведомился я. - Можно мне занять место рядом с тобой? – ее голос прозвучал робко, я же сказал: - Надеешься послать своим дружкам знак? - Нет! Я подумала, что если буду рядом, они не рискнут предпринимать чего-то…эдакого. Побоятся за мою жизнь. Я вновь попытался уловить хоть малейшую неискренность, но потерпел фиаско. Пораженный ее словами, я помог сесть ей на козлы, после чего занял свое место рядом с ней. Едва Игорь захлопнул дверцу, я ударил лошадей плетью, и мы резко рванули с места. Я не давал лошадям ни минуты покоя, я безжалостно подгонял их вперед, и, разумеется, они начали выдыхаться. Но меня это не волновало. Мои удары были сильными и частыми. В один момент, кони испуганно заржали и встали на дыбы, от полученного болезненного удара, и я было вновь замахнулся, ибо жалеть животных в мои планы не входило. Но мягкое прикосновение Марии к моему предплечью, остановило меня. Я огрызнулся и оттолкнул ее руку: - Не пытайся меня остановить! Голос Марии прозвучал спокойно и доброжелательно: - А я и не пытаюсь. Просто я хочу, чтобы ты был чуть мягче. Посмотри на них: они устали. Сбавь скорость, - Мария обняла мою руку и прижалась ко мне всем телом, - Пожалуйста. - В какие игры ты играешь? – недоверчиво спросил я. - Ни в какие. Ты говорил, что мы должны идти на компромиссы и делать друг друга лучше. - Я сказал не так. - Но имел в виду это. Жар ее тела, ее запах, произнесенные ею слова вскружили мне голову. Я нервно сглотнул: черт побери, кто из нас кого контролирует? Вчера мне казалось, что я занимаю главенствующую позицию, однако вот сейчас мы явно поменялись местами. Но ведь такое отношение Марии ко мне дорого стоит, так почему бы и не выполнить ее просьбу? Я ослабил поводья и пробурчал. - Довольна? - Вполне. Я открыл рот, чтобы дать ей язвительное замечание, но лишь недовольно помотал головой и стал следить за дорогой обострив все свои сенсорные чувства, я всматривался и вслушивался: не появился ли противник поблизости. Но на протяжении всей ночи, было все тихо и спокойно. Кажется, мы оторвались, но надо оставаться начеку. А то они могут наверстать упущенное, если я дам слабину. Заметив в дали рассвет, я натянул повод, и лошади остановились. Мария, которая все это время дремала у меня на плече, встрепенулась и озабоченно поинтересовалась: - Что-то случилось? Я кивком указал на поднимающееся солнце: - Светает. Но почему-то я не заторопился передавать поводья горбуну и прятаться в тесный гроб. Я сидел и смотрел на то, как звезда, что может сжечь меня дотла, ласкает своим теплом промерзшую за ночь землю. Странно было осознавать, что когда-то я мог спокойно прогуливать при свете дня и не страшиться этого светила. И еще страннее было осознавать, что я больше никогда не смогу этого сделать. Я и сам не заметил, как напрягся от своих размышлений: я крепко сжал руки в кулаки и неотрывно глядел вдаль. У меня даже возникла минутная слабость проверить, а действительно ли солнце мой враг? Но отрезвление настало так же быстро, как и наваждение. Я чувствовал на себе изучающий и внимательный взгляд жены, но не решился встретиться с ней глазами, а просто спрыгнул с козел на землю. Признавать собственную слабость было вне моих сил: - Все в порядке? - Да, - это было наглой и ничем не прикрытой ложью. И звучала она настолько фальшиво из моих уст, что я даже поморщился от звука собственного голоса. Резануло слух. Я открыл дверцу экипажа и сказал Игорю: - Твоя очередь. Горбун стал поспешно выбираться наружу, я же, обойдя экипаж, помог Марии слезть вниз. Затем помог несчастному горбуну занять мое прежнее место. Сев на козлы, Игорь тихо спросил у меня: - Куда мы направляемся, хозяин? Я также тихо ему ответил. Я не хотел, чтобы Мария знала о пункте назначения: - На восток. Я полон решимости, на некоторое время обосноваться в Молдове. Гляди в оба. - Как прикажете, хозяин. Прежде чем забраться внутрь и лечь в гроб, я осмотрелся по сторонам. Все так же тихо. Но почему-то мне неспокойно. Придется оставаться бодрым, ибо то, что пропустит Игорь – не пропущу я. Я удобно устроился в гробу, подозвав к себе Марию, и та легла рядом со мной. В это же время, Игорь хлестанул плетью лошадей и те сорвались с места. Поездка была не самой приятной: налетая на ту или иную кочку или ямку, экипаж то подскакивал, то проваливался, из-за этого, либо я, либо Мария, все время ударялись головами. Однако придется потерпеть. Не в первый раз. Непривычно было ощущать себя жертвой, в панике убегающей от охотника. В какой-то степени это было несколько болезненно для моего эго. Обычно охоту всегда веду я, всегда зная наперед шаги противника. Но в этот раз я просчитался. Дал слабину. А так нельзя…. Не в моем случае уж точно. - Может поговорим? А то уж больно напряженное молчание, ты не находишь? Я хотел пожать плечами, но сделать это лежа в тесном гробу и в обнимку с Марией, было трудновато. Как-то через чур тяжко вздохнув, я ответил: - Тогда предлагай тему. Я не знаю, чем тебя развлекать. Она на некоторое время замолчала, и я даже подумал, что она не решится заговорить вновь, но все же Мария это сделала: - Ты думал над тем, чтобы было, если бы мы…ну…не встретились. Конечно же, я думал над этим. Я часто размышлял над тем, что в тот далекий холодный вечер, мог встретить совсем другую девицу и впоследствии жениться на ней. Она могла оказаться более преданной и верной, нежели Мария, а Габриэль мог повести себя иначе, он мог просто не влюбиться в мою жену, как было с предыдущими моими спутницами жизни: Лидией и Элоной. Но все могло оказаться еще хуже… Однако я решил перевести разговор в другое русло: - А ты не думала, что ты могла повести себя иначе, и ничего бы этого не было? - Могла. Я даже пыталась. Даже папа пытался меня свернуть с той кривой дорожки, по которой я пошла. Но судьба была уготована нам такая. - Александру пытался тебя переубедить? – я от удивления даже чуть приподнялся. Мне совсем не верилось в то, что человек, который склонил женщину к прелюбодеянию, сделал ей ребенка и бросил ее, пытался уговорить Марию встать на путь истинный. Скорее всего, это было продиктовано страхом за ее жизнь, но никак не моральными устоями. - Понимаю твое удивление. Но это так. Он пытался достучаться до меня. И даже с Габриэлем говорил…. Папа наблюдал за казнью одной женщины и этот ужас он запомнил надолго. Посему он решил взять с тебя слово. - Предусмотрительно. - Но ты не ответил на мой вопрос. - Потому что я не хочу на этот вопрос давать ответ…. Не вижу смысла думать о том, что несбыточно. Нужно жить сегодняшним днем. Я жалею о многом в своей жизни, но не жалею что встретил тебя. - Звучит не искренне. - Но это так. Воцарилось долгое молчание. Мои слова явно стали для Марии очередной горькой пилюлей, посему беседовать она больше не хотела, а я и не настаивал. Мне тоже стало как-то не по себе и грустно. Ибо было о чем жалеть на самом деле: многое из того, что я жаждал в нашей совместной жизни, не сбылось или обратилось в прах. Но были и радостные моменты, к тому же Мария настолько сильно запала мне в душу, что ее присутствие в моей жизни автоматически превращалось в положительные эмоции. Я стал заложником собственных чувств. Это неправильно, но изменить сие положение я не могу. Александру не стоило волноваться за жизнь Марии и брать с меня слово, так как я не в состоянии убить ее. Я точно это знаю, ибо такое желание возникало, я хотел избавить самого себя от страданий, но я не могу уничтожить то, что является смыслом моей жизни. Я не могу ее убить, и я не могу отдать ее кому-то другому. Не важно, Габриэль это или другой мужчина. Она моя. И никто не смеет изменить это. - Влад, мне скоро нечем будет дышать. Во время хода собственных мыслей, я и не заметил, как сильно сжал Марию в своих объятиях. Интересно, а умирать в объятиях того, кому ты не безразличен, приятнее? - Прости, увлекся, - я ослабил хватку, и в этот момент экипаж тряхануло, и я ударился затылком. Больно не было, но я рассерженно зашипел, - Если он и дальше нас так будет везти, мы станемся калеками! А до заката так еще долго! - Сейчас темнеет раньше, так что не так долго, - экипаж вновь подпрыгнул, и неожиданно Мария воскликнула, - Ай! Черт! Мне хватило и доли секунды, чтобы понять, что именно произошло. Я почувствовал столь желанный для меня аромат, отдающий металлом – запах крови. Мельком глянув на жену и увидев, как тонкая красная струйка течет у нее по подбородку, я шумно выдохнул и отвернулся, дабы не искушать себя, ибо мои клыки, инстинктивно, стали удлиняться и заостряться. Я не был голоден, но кровь для меня, все равно, что красная тряпка для быка. Мария же поняла, что сие маленькое недоразумение может привести к критическим последствиям, поэтому поспешила вытереть кровь с лица, с помощью рукава платья. Но, несмотря на все ее старания, кровь продолжала идти. И это ее не на шутку испугало. В те…особые женские дни, которые выпали на период нашего нынешнего совместного проживания, я сводил наше общение к минимуму именно по той причине, чтобы животное живущие в моей шкуре не навредило ей. А сейчас деваться некуда, и это очень опасно. Я повернул свое лицо к Марии, приподнял ее голову и несколько раз провел языком по ее губам, слизывая красные капельки. Она задрожала, и я вместе с ней: только если ее дрожь была вызвана страхом, то моя экстазом. - Вот, больше не идет, - сказал я, громко причмокнув, когда кровь остановилась, - Я совсем забыл, вроде бы у меня был с собой платок, - я полез в карман в поисках платка, Мария же напряженно всматривалась в мое лицо, в экипаже было достаточно темно, посему ей было непросто, - Да-да, понимаю о чем ты думаешь: он такое чудовище и прочие бла-бла-бла, - я полез в другой карман, а Мария же дотронулась до моего лица, - Что-то не так? – внезапно меня посетила мысль, что я мог не проконтролировать превращение, но следующие слова Марии успокоили меня: - У тебя порозовели щеки и они… теплые. - Это ненадолго. Но каждая капелька крови, дает мне немного жизненной энергии, дорогая. Даже совсем маленькое ее количество, но правда и ощущение живости быстро исчезает, - я потряс платком прямо перед носом Марии, - Еще нужен? - Да, спасибо, - Мария хоть и взяла платок, но так им и не воспользовалась, - Я не замечала раньше, что ты…становишься не таким холодным, когда насытишься. - Просто я всегда был мерзлявым. Я закрыл глаза, но при этом почувствовал, что Мария улыбается. Еще пару часов мы ехали молча и спокойно. Иногда мне даже мерещилось, что Мария сильнее прижимается ко мне. А может мне и не мерещилось… Если это так, то это очень хорошо для нашего будущего. Чем сильнее и быстрее я укреплю ее привязанность ко мне, тем лучше. Мы достаточно долго ехали по ровной дороге, поэтому, когда экипаж перекосило, и мы резко затормозили, я обеспокоенно приподнялся: - Что это такое? - Может быть, полетела ось? Или мы в яму провалились? – предположила Мария, - Я могу выйти посмотреть, - я наградил ее изничтожающим взглядом, говорившим «нет» на ее предложение, - Я не убегу. Все еще подозрительно косившись на нее, я громко обратился к горбуну. Мне нужно было знать, на месте ли Игорь, и нет ли кого постороннего поблизости: - Игорь, что там случилось?! - Мы в яму провалились, хозяин. Игорь старался ее объехать, но не вышло! - Мы одни в округе? - Да, хозяин. - Солнце еще высоко? - Да, хозяин. - Проклятье, - тихо выругался я, - Придется ждать темноты. - Но можно выйти ненадолго, м? – спросила Мария - Чтобы ты убежала? Мария закатила глаза: - Я уже сказала, что не убегу. Тем более я даже не знаю, где мы: куда мне бежать? В пасть к волкам? Ох…У всех есть естественные потребности, от которых никуда не деться, - она многозначительно посмотрела на меня, я же раздраженно ответил: - Пять минут. Если вздумаешь меня обмануть, то потом горько пожалеешь об этом. Мария же улыбнулась мне краешками губ и выбралась из экипажа. Когда она вылезала наружу, я прикрылся крышкой от гроба, дабы защититься от света, и ожидал ее возвращения в закрытом гробу. И это было моей большой ошибкой. Когда я почувствовал, что кто-то забрался в экипаж, я сразу же понял, что это была не Мария: человек весил в несколько раз больше, поступь была тяжелее, а когда я напряг свои охотничьи инстинкты, я понял что и сердцебиение совсем иное. И лишь через мгновение пришло осознание, кто именно забрался внутрь. И тогда же Мария воскликнула: - Не делай этого! Молю тебя! Я попытался открыть крышку, но тут же почувствовал невыносимо жгучую боль в груди. Я зарычал и зашипел от нее, и попытался схватиться за то, чем меня проткнули насквозь, но ощутил лишь ужасное жжение на ладонях. Это оказалось проклятое серебро. Я закричал еще неистовее, когда второе лезвие проткнуло меня в области живота. Я попытался выбить крышку, но стал понимать, что силы уходят. Серебро не может меня убить, но ранить в состоянии. А в обстоятельствах, когда я не могу быстро избавиться от него, оно может нанести серьезные увечья. Когда третье лезвие угодило мне в голень, и я снова закричал, я услышал снаружи дикий крик Марии: - Не надо! Вы делаете только хуже! Остановитесь! Но ее мольбы не были услышаны, ибо четвертое лезвие угодило в плечо. Я завыл от боли и от осознания того, что сил освободиться у меня нет: силы покинули меня вместе с той кровью, что пролилась наружу, с кровью моих жертв. - Теперь и на моей улице праздник, Влад, - ненавистный голос Габриэля, аж сочился от переполняющей его эйфории. - Кажется, эта тварь наконец почувствовала, что такое страх, - раздался голос Стефана, и после этого они вытащили гроб наружу. Собрав остатки своих сил, я стал брыкаться, пытаясь сломать гроб, но тут же был пронзен мечом сбоку. Стон боли сорвался с моих губ в очередной раз. Но меч уперся в преграду, в другой меч, который пронзил меня сверху, посему его вытащили и пронзили им в другом месте. И снова вспышка невыносимой боли! Все стенки гроба уже были перемазаны липкой кровью, и в неистовстве я пытался слизать ее, дабы хоть как-то вернуть себе мощь. - Не надо! – голос Марии начал срываться от криков, он дрожал, и она явно плакала, - Ему же больно! Перестаньте! - Больно?! О да, еще как! – воскликнул Стефан, а Габриэль же добавил: - Он любит доставлять боль другим, так вот пусть почувствует это на себе! – я услышал лязг цепей и понял, что весь гроб обмотают ими, - Про распятья не забудьте! Затем Габриэль наклонился к моему лицу и тихо, так чтобы его услышал только я, сказал: - Ты же всегда любил горы, не так ли? Думаю, тебе понравится, что я для тебя приготовил, - слабость накрыла меня с головой, я практически провалился в беспамятство, лишь одна мысль давала мне небольшую зацепку к сохранению сознания: Мария. Я знал, что в этот раз она не предала меня, не выдала нас. Но больше грело мою израненную душу то, что сейчас она действительно сожалела обо мне. *** Голод. Дикий голод. Только голод…. Я ничего не понимал. Я не понимал, где я нахожусь, и не понимал, как отсюда выбраться. Да и думать сил не было. Я превратился в бездумное израненное животное, которое ползало по полу и выло на окружавшие его стены. Выл от боли и еще больше от голода. Голод... Вот что занимало все мое сознание. Меня крутило, меня трясло, перед глазами все расплывалось и мутнело. Я мечтал об одном – о крови. Крови, которой недавно я мог упиться сполна! И спустя вечность моих страданий, я наконец учуял ее. Я учуял маленькую струйку текущую вниз по крутой лестнице. Стоять на ногах не было сил, поэтому я на коленях забирался наверх, слизывая кровь с пола, словно какая-то псина, которая рада объедкам. Я забирался выше и выше, шел дальше и дальше, пока наконец не нашел источник: мертвое тело с большим разрезом на животе. К этому моему спасению, я полз на животе, помогая себя руками, когтями карябая каменный пол. И когда я поравнялся с телом, я вгрызся туда, куда было ближе всего: в руку. И лишь после, почуяв малое восполнение энергии, я вцепился мертвецу в шею и жадно высасывал из него всю кровь, до последней капли. Я чувствовал, как раны, оставленные серебром, медленно затягиваются, а разум находит путь к просветлению. Но это было недостаточно. Сладкого нектара было мало. Катастрофически мало. Вместо того чтобы утолить жажду, я лишь усилил ее! Оторвавшись от одного участка шеи, я приник к другому, в надежде впитать в себя хоть еще немного драгоценного нектара. И так еще и еще…На шее мертвеца не осталось ни единого живого места, а я рыскал в поисках, куда бы еще вонзить свои клыки. Рядом со мной раздался несколько довольный, злобный, низкий смех, который привел меня в ужас, что драгоценную красную жидкость у меня отберут: - Видел бы ты себя со стороны. Зверье…, - я огляделся, сфокусировать взгляд не удавалось, все раздваивалось, и поэтому я не сразу признал Аваддона. Он, как обычно, стоял, упершись руками об рукоятку собственный секиры. Он смотрел на меня с усмешкой, губы его кривил оскал, - Несколько недель ползаешь как червяк… . До этого без сознания валялся в гробу, даже не пытаясь выбраться. Ай-яй-яй, так нельзя, - нарочито растягивая слова, произнес демон, - Что-нибудь скажешь в свое оправдание? - Ничего, - слабо отозвался я, из моего рта кровь капала на пол, - Только за него, - я указал на мертвого человека, - Поблагодарю, - я с большим трудом попытался встать на ноги, но ничего не вышло. Ноги подкосились, и я вновь упал на колени. - Для тебя сама правильная поза, - зло ухмыльнувшись отметил демон. У меня же даже сил пререкаться не было. Я, голодающий, надеялся на еще одно пиршество. Я – Влад Дракула, надеялся на подачку! Аваддон знал, о чем я думал, посему сказал: - Это все милость нашего лорда. Он верит в тебя. И хоть по мне, ты живешь исключительно только для себя и не так уж заботишься планами нашего общего Господина, должен сообщить, что он вполне доволен твоей…разрушительной деятельностью. Я опять ничего не сказал, а лишь подполз к стене и облокотился на нее, так было легче держать равновесие и глядеть на демона. Да и менее унизительное положение, хоть и снизу вверх - Поэтому, Дракула, тебя ждет награда. - Награда? – поинтересовался я, - Какая? Аваддон перекинул секиру через плечо и, подойдя ко мне ближе, сказал: - Ты будешь бороздить сами небеса, как когда-то наш Владыка.
Princess of Madness: От лица Григория Вакара. Я тронулся рассудком. Я сделал рискованный шаг. Точнее несколько шагов. А если еще точнее то целую сотню шагов, которые приведут к моей гибели в случае оплошности! Я начал вести двойную игру! Это сродни самоубийству! Но почему же я, тот, кто дорожит своей драгоценной задницей, решился на это? Все потому, что надо мной нависла опаснейшая угроза уничтожения. Мой риск оправдан. Мне давно стало понятно, что и Габриэль и Влад, впоследствии, планируют избавиться от моей персоны. Им обоим есть за что на меня серчать, и я даже не знаю, кто из них больше хочет моей крови. Именно поэтому я вспомнил старую как этот свет истину: «хочешь жить – умей вертеться». Можно было бы предположить, что я мог бы просто убежать и скрыться, но я не хочу этого. Мое бегство лишь больше подтолкнет их к идее моего умерщвления, да и я хочу жить с комфортом, а не бегать с места на место, боясь за собственную шкуру. Влад и Габриэль – они оба жаждут окончания этой войны, а этого достичь можно, только если одна сторона падет замертво. Но мне этого мало, мне крайне необходимо, чтобы эти двое перегрызли друг другу глотки и оба погибли! Тогда они оставят меня в покое, и я наконец-то стану свободным! Однако пока эти двое живы, не бывать этому! Именно поэтому я стал доносить одному на другого и наоборот: я рассказал Габриэлю о местонахождении Влада и Марии и навел его на Матэя, в тоже время я попытался выкрасть книгу колдуна и рассказал о запланированной облаве Игорю. Я верю, что у них обоих достаточно сил, чтобы погубить друг дружку. Мысленно я рисовал картину, где Габриэль корчится в агонии и истекает кровью, а Влад рядом рассыпается в прах – это было бы чудесно! Я надеюсь, что вскоре весь этот кошмар закончится, но я не верю в удачное стечение обстоятельств: я прекрасно осознаю, что всех моих действий может оказаться недостаточно. Может статься, что все планы полетят в бездну, и тогда у меня должен быть козырь в рукаве. Но вот какой? Об этом нужно хорошенько подумать…. Уже несколько часов я читал манускрипты, которые мне любезно вернул Влад, в надежде найти лазейку из моего положения. Вся эта ситуация, отдаленно напомнила тот день, когда я пытался в сотый раз отравить Габриэля, а впоследствии разоблачил его и шлюху Марию перед Владом. Только вот использовать яд на сей раз не получится: Габриэль слишком осторожничает, а Владу от отравленной смеси ничего не будет. Нужно что-то другое… Я откинулся на спинку стула и зевнул. Уже давно за полночь, надо отдохнуть и потом со свежими мыслями взяться за дело. Ох, только бы во сне меня не прирезали! Я снял с себя тяжелый кафтан, закатал рукава, налил в маленький тазик прохладную воду и умыл лицо. Провел ладонью по двухдневной щетине, недовольно поморщился и вновь широко зевнул. Определенно, все эти мысли меня доконают! Я уже хотел стянуть с себя рубашку, как услышал громкий шум во дворе: различную брань, грохот металла и дерева. Я поспешил к окну и увидел следующее: несколько мужчин несли деревянный гроб, который был обмотан цепями и проткнут мечами. Сомневаться не приходилось: Габриэль настиг Влада и пока одерживает вверх. А значит, сон подождет! Запутавшись в собственном кафтане и криво застегнув пуговицы, я выскочил в коридор и побежал в арсенал замка. Не одного меня всполошило происходящее: все, кто знал о предстоящей операции, были взбудоражены, но если часть бежала к арсеналу, то другая часть, возглавляемая князем Валерием, мчалась в холл. В арсенале творился бедлам: люди бегали, суетились, выполняя все указы колдуна Матэя. Я, не желая принимать во всем этом участия, сел на стул возле самой дальней стены и принялся ожидать, представляя, какая жестокая борьба может тут развернуться. Гроб внесли в зал, эта процессия оставляла за собой следы грязи и капель крови на полу. В отличие от остальных любопытствовавших, которые вытягивали шеи, дабы все разглядеть, я наоборот вжал голову в плечи. Как оказалось, я напрасно боялся, что Влад неожиданно сломает деревянный ящик и набросится на нас. Оказалось, что он уже давно не боролся за свободу и пребывал без сознания. Может Габриэль его убил? - Поставьте гроб. Еще не все готово, для…м…ну, путешествия, - сказал Матэй, и в это же время гроб, с диким грохотом, был поставлен на пол, - Осторожнее! Мы же не хотим, чтобы он выбрался, не так ли? - Я думал, что ты все подготовил, Матэй. - Мой друг, на все нужно время. Обождите. - Он не знает такого слова, как ожидание. У него прям горячая кочерга в одном месте, - пробурчал я, не думая, что меня услышат. Но получилось наоборот. - Ты мог бы, хоть сейчас, заткнуться, - рявкнул Габриэль. Я недовольно фыркнул, но отвечать не стал. Не в моих интересах его злить сейчас. А так хочется…. Как же я ненавижу его! Последующие полчаса колдун читал всякие непонятные заклинания, в которых иногда угадывались мною слова из латыни; рисовал странной смесью на холодной поверхности зеркала неясные символы; делал странные пасы руками. Должен признаться, это зрелище завораживало. Возможно из-за своей необычности или из-за того, с какой точностью и самоотдачей все это исполнял Матэй. Колдун жил этим. Неожиданно резко колдун прекратил свои манипуляции. Подошел вплотную к зеркалу и, клянусь, прошел сквозь него: сначала он сунул внутрь голову, а затем сделал шаг. Сказать, что все поразились этому чуду, значит, ничего не сказать: я от удивления даже приоткрыл рот и привстал со стула. Матэй отсутствовал недолго. Через пару минут он вернулся, правда промокший до нитки. Он оглядел зеркало еще раз и сказал: - Там идет дождь, господа. Оденьтесь теплее. Но его слова были проигнорированы, всем не терпелось поскорее покончить с этой историей. Мужчины подняли гроб и двинулись в сторону зеркала. Я подошел поближе, дабы рассмотреть сам процесс, и случайно услышал разговор, перешептывающихся Габриэля и Стефана: - Что делать с ней? - Убить предлагаешь? - Как вариант. - Нет, с Настасьи и монастыря будет достаточно. Но если что, то казним. Она в темнице? - Как и горбун. Я бы их обоих повесил… Услышав все это, я осторожно отступил назад; дождался, когда вся эта процессия пройдет сквозь неведомый проход и скроется из виду; и только после этого, помчался в сторону казематов. На Игоря мне плевать с высокой колокольни: горбуну только лучше будет погибнуть, нежели существовать так и далее. А вот Настасье я должен помочь: я с ней сдружился, как ни странно. Ни капли интереса как к женщине, лишь странное уважение к ее персоне. Да и к тому же я должен ей за свое спасение: не то что бы я всегда возвращал долги, но это тот случай, когда стоит сделать это. Конечно же, в темницах была стража. Прячась в тенях, я аккуратно подкрался к караульщику, сидящему на стуле, и всадил ему кинжал в спину, прям между лопаток. Тот и звука не успел издать, как скончался; со стороны было похоже, что он заснул. Я взял с его пояса связку ключей, вставил нужный ключ в замок и аккуратно повернул его. Дверь, ведущая в казематы, отварилась, но я не спешил заглядывать внутрь, наверняка внутри есть еще один стражник, а то и несколько. Но оказался и впрямь один: - Кто здесь? - Князь приказывает к нему явиться, - уверенно сказал я, - Сейчас подойдет твой сменщик. Тупой стражник моментально поверил мне и, громко гремя латами, двинулся в мою сторону. Осмотрев мужчину, я отметил, что покончить с ним так, как с первым не получился, помешают доспехи, но к счастью, он был без шлема. У меня два варианта развития событий, но тот что избрал я, был более… достойным. Но грязи будет много все равно. Я закатал рукава. Надо было действовать быстро. Едва я оказался за спиной у стражника, я закрыл ему рот рукой и полоснул кинжалом по горлу. Раздался противный хлюпающий звук, и мужчина стал захлебываться собственной кровью. Я старался ухватить его так, чтобы не перемазаться его кровью, и затем с трудом втащил его обратно внутрь темниц, планируя оставить здесь. - Хозяин! – радостно воскликнул горбун, я же недовольно на него шикнул. - Григорий? – я огляделся и встретился глазами с Настасьей, - Как я рада тебя видеть! Что происходит, ты знаешь? Я бросил тело стражника, поморщился от дикого грохота и стал искать подходящий ключ: - Влада схватили. И серьезно ранили. А то и убили, - я сказал это столь равнодушно и холодно, что Настасья вначале мне явно не поверила, но затем, сложив два плюс два в своей голове, она поняла, что я говорю правду. - Они хотят нас казнить? - Не совсем, потом расскажу, - я вставил подходящий ключ в замочную скважину и отворил дверь темницы, - Пошли, надо торопиться, - я схватил Настасью за руку и повел ее прочь, проходя мимо камеры своего слуги я услыхал уже более жалобное обращение к себе: - Хозяин?.. - Я за тобой вернусь позже, Игорь, - ничем не прикрытая ложь, и горбун прекрасно это понял, но покорно сказал: - Игорь будет ждать. Я потащил Настасью за собой. К счастью, никто пока в казематы не заглядывал, поэтому выйти отсюда не составило труда. Но трудной задачей становилось выбраться из замка: следуя по многочисленным коридорам, пару раз мы чуть не наткнулись на караулы, но обошлось. Выбравшись на улицу, я только-только заметил, что моя спутница боса и одета лишь в ночную рубаху. Пришлось отдать свой кафтан и мерзнуть самому. - Ты же не вернешься за ним? – тихо спросила Настасья, когда мы спрятались у конюшен. - Нет. Возьми я вас обоих, он бы нас выдал. А до рассвета я не успею. Все, тихо!…Я думаю. Так мне тебя не вывести…, - я осмотрел Настасью, и мне пришла в голову идея, - Полезай в стог сена и сиди там, пока я не вернусь. И никаких вопросов! Настасья недоуменно глядя на меня, зарылась в соломе, я же спокойно отправился в собственные покои. В первую очередь я надел на себя другой кафтан, а уже во вторую очередь, взяв мешок, я сложил туда некоторые свои вещи. Я планировал Настасью выдать за мужчину: конечно, трудновато будет скрыть ее женственные формы, но вещи ей будут велики, так что как-нибудь, да скроем все, что нужно спрятать. Вернувшись к Настасье, я сбросил мешок, вновь достал кинжал, который успел уже протереть от крови и сказал: - Волосы, придется немного укоротить. Девушка грустно вздохнула: ей явно не хотелось расставаться с шикарной гривой. Но она покорно позволила мне отрезать ее длинные каштановые волосы; я старался сделать их как можно короче. Прическа ее была далека от совершенства: была неровной, даже рваной, но под шапкой заметно не будет. - Надень это, - я протянул мешок, а сам отвернулся и принялся наблюдать за тем, чтобы никто нас не раскрыл. Один раз пришлось перебегать в другое место, ибо стражник заметил странное шевеление там, где находились мы. Но все прошло благополучно. В сотый раз за этот жуткий вечер! - Ну как? Я поправил на ней кафтан, чуть надвинул ей шапку на лоб и потуже завязал пояс: - Когда будешь сидеть на коне, не будет так заметно, что вещи тебе велики, - напоследок придирчиво оглядев ее, выдал я свой вердикт, - Рта только не раскрывай, а то все в задницу черту полетит. - Это само собой… Достаточно спокойно и не спеша, дабы не привлечь суетой к себе внимание, мы подошли к лошадям, оседлали их и выбрались с территории замка. Уже светало, и некоторые ранние птицы, подозрительно смотрели на нас, но ничего эдакого не предприняли. Проезжая через главные ворота, мы не вызвали никаких подозрений: страже просто было плевать, они обсуждали событие поимки стригоя, а до остального им дела не было. Проскакав приличное расстояние, мы вновь заговорили: - Главная работа сделана, но куда тебя спрятать? - Осяду в той пещере, что прятался Влад. Вроде, они об этом месте не знают. - Не знают, верно. Вот, возьми, - я протянул ей кинжал, - Он тебе пригодится, а мне от улики избавиться надо. Двух зайцев, одни махом, - о себе я всегда позаботиться успеваю. Настасья взяла кинжал и прикрепила к поясу: - Спасибо, Григорий, - она было хотела уже тронуться с места, но повременила и сказала, - Я не верю, что он погиб. Он слишком силен. Поэтому, если Влад вернется, скажи ему, где меня искать. - Разумеется. *** Спустя месяц с небольшим, после всех этих событий, люди стали успокаиваться, и жизнь возвращалась в свою колею. Все были уверены, что зло побеждено и ничто не угрожает спокойствию мирных жителей. Разве что только очередной конфликт венгров и турков за этот клочок земли, но по сравнению с тем, что было, это мелочи. Я сидел на балкончике и пил дорогое вино. Мне было предложено место при дворе. Его я охотно занял. И у меня уже был собственный дом: бывшее имение Антонеску, мертвецам то оно ни к чему, верно? За этот хороший дом, можно отдельное спасибо сказать Владу. Ха! Побег Настасьи встревожил многих, и конечно же на меня пали подозрения, но ни допросы, ни расследование своих плодов не принесли, и пока что меня оставили в покое. Настасья спокойно жила в той пещере, ее поиски забросили. Я иногда ее навещал, привозил ей припасы и одежду, но она впала в уныние и собиралась покинуть эти места, дабы начать новую жизнь. Я попросил ее повременить с этим: хотел достать ей денег и помочь обустроиться на новом месте. Да хоть в той же Валахии! От досады из-за побега сообщницы Влада, Габриэль вдоволь отыгрался на Игоре, горбуна повесили на главной площади: пока его вели, люди плевали на него и кидали в него камни. А что следовало ждать от черни? Габриэлю, как ни прискорбно для меня и для несчастного священника Аврамия, князем было даровано прощение, однако уехать из Трансильвании ему и Марии не разрешили. Хотя лучше бы услали, куда подальше. Но насколько мне стало известно, не особо-то они близки в последнее время… Слишком плотная стена выросла между ними. И это радует меня. Поганый щенок Стефан пытался просить руки дочери у князя, но из-за его происхождения и его истории он получил жесткий отказ. Его разбитое сердце мне прям душу греет. Впервые за последнее время удача была на моей стороне! Только бы сея Госпожа не покинула меня, только бы!.. - Господин? Я посмотрел на слугу, который посмел нарушить мое уединение и сказал: - Кажется, я велел не соваться ко мне? Или я запамятовал? Обычно, слуги виновато опускают голову и начинают запинаться, но сейчас был не тот случай: его глаза выглядели стеклянными, черты лица безэмоциональными. Это меня насторожило. - К вам гость. На улице уже была ночь, поэтому я недоуменно спросил: - В такой час?! - Он ждет вас в вашем кабинете. - Ты впустил кого-то в мой кабинет?! – мне показалось, что от бешенства, у меня изо рта пойдет пена. Эта тупая деревенщина впустил в мой кабинет незнакомца, или кого-то мне известного, и этот самый человек может сунуть свой нос туда, куда не следует! Стремительно поднявшись и оттолкнув слугу со своего пути, я направился навстречу к этому гостю. В голове у меня вертелись все знакомые мне ругательства, которые я готов был обрушить на визитера. Но зайдя внутрь, я обомлел и потерял дар речи. Захотелось закрыть за собой дверь и бежать на все четыре стороны: - Уже смирился с моей кончиной? Зря, Григорий, ой как зря, - Влад сидел за столом и просматривал мои бумаги, - Ты тут развернул лихорадочную деятельность. Браво! – он кинул бумаги под стол и похлопал мне, - Я, надеюсь, что ты доволен! – тут я нервно сглотнул: в его голосе было много злобы. Ничего хорошего этого не сулит. - Как?.. Ты? Почему ты раньше не… – стоило только возрадоваться мне о его отсутствии в моей жизни, как он вновь в ней появляется! У меня чувство дежа вю! - Мне понадобилось время, чтобы выбраться из ловушки… Интересно тут складывается, Григорий… Есть у меня подозрения, что это с твоей легкой подачи, я угодил в такую западню, - от его взгляда мне показалось, что во мне появилась дыра, огромная! – Можешь переубедить меня? - Я всегда выполнял твои приказы! Да и с чего мне помогать Габриэлю? – я старался быть уверенным, но выходило плохо. - Потому что ты трус, Григорий. И я тебе не верю. Я прикрыл глаза, в ожидании скорейшей кончины, но Влад рассмеялся: - Не сегодня. Пока что у меня на тебя большие планы. И если все пойдет как надо, я пойму, что ты мне верен. Выйдем на улицу? - Планы? – какие у этого урода на меня планы? Вот взять так, и раз, головой в дерьмо окунуть? О, это у него лучше всего получается! Он мастер в этом! Я последовал за ним на улицу, диву даваясь, как я опять легко прогнулся под этим демоном. Выйдя на улицу, Влад оглядел дом и одобрительно кивал: убранство ему нравилось: - Дом тебе нравится? – неожиданно спросил он меня. - Вполне…да, я доволен. - Тогда тебе труднее будет с ним расстаться. - Что? Нет, я не буду больше жить в пещерах и разрушенных фортах, никогда больше я…ааааааа! – договорить я не смог, увидев перед собой кошмарное зрелище: Влад трансформировался в огромное чудовище, схожее с летучей мышью. У него были длинные зубы, огромные крылья, и острые когти. Мне показалось, что я теряю сознание, но прежде чем, я впал в беспамятство, чудовище схватило меня и сказало: - Советую смотреть, человеку не дано летать, - а вот когда мы вместе взмыли в небо, я сам себе сказал «пора» и упал в обморок. Жаль я в нем не остался навсегда!
Princess of Madness: От лица Габриэля Ван Хельсинга. Не понимаю всеобщего спокойствия! Да, мы заперли Влада в той старинной крепости. Да, мы подорвали все мосты, дабы он не мог по ним пройти. Да, мы магическим образом запечатали проход. Но я всегда знал, что это лишь малая толика того, что предстоит сделать! Он все еще жив, хоть и слаб. И его нужно убить, пока сатана не пришел к своему вассалу на выручку! А он придет! Влад слишком ценный экземпляр, чтобы оставлять его на произвол судьбы. Увы, это я понимал один. Точнее, практически один. Мои союзники не прилагали усилий, они почему-то верили, что Владу понадобится больше времени для восстановления своих сил и отмщения, поэтому и не спешили. А вот я, все же хорошо зная его, понимал, что он уже может, как паук, дергать за нити паутины и тем самым приводить в действия свои замыслы. Из всех людей, поддерживающих меня, разве что только Матэй с самого начала заметил, что возможно нам понадобится вернуться в крепость. Познания Матэя в области эзотерики и его колоссальная помощь, убедили меня в том, чтобы я поселил его в своем доме: его нужно беречь, такой союзник на вес золота. От постоянного ожидания удара в спину, я стал подозрительным, замкнутым, нелюдимым. Я хотел быть готовым к любому раскладу событий: я должен был стать жестким, словно кремень. И как я понимаю, мои метаморфозы неблагоприятно сказались на отношениях с близкими мне людьми. Особенно с Марией. У нас с ней было много неприятных разговоров, много ссор, но одна наша беседа запомнилась мне лучше всех. Мы скандалили, я осуждал ее поведение; говорил, что она стала иной под действием демона; что она мечется между мной и им, что она обычная подстилка! Она мне отвечала не менее яростно, она говорила: о моей паранойи; о возрастающей жестокости; о безумии, из-за которого я растеряю всех, кто меня любит. А в конце добавила то, что разозлило меня больше всех остальных сказанных ею слов: -Знаешь что самое страшное Габриэль? Влад стал больше походить на тебя: стал более спокойным, уравновешенным, терпимым; а вот ты – вылитая копия Цепеша: нервный, взрывной, безумный, жестокий, да просто злой! На этом разговор закончился. Точнее, он закончился ее громким хлопком в дверь, и мною брошенным в стену графином. Ох, в тот момент, мне так хотелось ее ударить! Мне казалось, что она специально пытается вывести меня из себя, что она просто напросто издевается! И вот прошла целая неделя с того эпизода, а мы до сих пор не разговариваем друг с другом. Иногда у меня были порывы пойти и извиниться, но мое уязвленное эго, говорило: а почему я? Каждый раз, идя спать к себе в комнату и проходя мимо ее двери, я замирал на мгновение, но после шел дальше. Интересно, было ли у Марии что-то похожее? Или она как царица, просто ждала, когда я приползу просить прощения? От всех этих мыслей, от постоянной тревоги, я чувствовал себя истощенным: как душевно, так и физически. Поэтому, после долгой и изнурительной беседы с колдуном, едва зайдя в свою комнату, я рухнул на постель, с желанием поскорее провалиться в забытье. Но моя голова не давала мне покоя: вспоминались неприятные события, когда-либо произошедшие со мной, и от этого становилось тошно. Я вспоминал турок, с их жестокими пытками и другого вида издевательствами; вспомнил вечно больную матушку; вспомнил стычку с Владом, что едва не стоила мне жизни; опять вспомнил эти дурацкие слова Марии… Нет, надо спать. Я долго ворочался на постели, но сон упорно не хотел приходить, отдавая меня полностью плохим воспоминаниям. Пытаясь отогнать их от себя, я далеко не сразу понял, что в комнате находится кто-то еще. Однако едва это осознав, я резко сел на кровати и уставился в темноту, ожидая увидеть недруга. Но на краю постели сидела лишь Мария. Она спросила: - Ты в порядке? Я услышала твое громкое бормотание. - А тебе есть до этого дело? – далеко не дружелюбно, ответил ей. Мой ответ, ей не понравился. Она нахмурилась, но спокойно сказала: - Если бы не было, я бы здесь не сидела. Я прикрыл глаза и обратно лег на спину. Мария легла у меня под боком, свернувшись в позу эмбриона и положив голову мне на грудь. Я чувствовал, что она смотрит на меня, буквально ощущал ее взгляд на своем лице. Но я боялся посмотреть ей в глаза: страшился увидеть осуждение, и еще больше страшился увидеть печаль. - Ты же все еще любишь меня? – тихо поинтересовалась она таким тоном, будто речь шла о погоде за окном. Видимо она тем самым пыталась не давить на меня в лишний раз. С тяжелым вздохом, я ответил: - Люблю. Могу спросить тебя о том же? - Да, я люблю тебя. И то, что с тобой происходит, пугает меня до чертиков. Ты запутался, и я больше всего на свете хочу, чтобы ты нашел выход из лабиринта, в котором очутился. Мне не хватает тебя… Я тоже скучал по ней. Прежней. По той светлой, несколько наивной, девушке. Мне не хватало ее лучистого ясного взгляда. Он пропадает: огонь внутри нее постепенно угасает. Как можно было это допустить? А может у всех людей так происходит со временем, и ничего тут не поделаешь? Ведь я тоже когда-то был юношей с горячим сердцем, а теперь…Горько… - Я бы хотел вернуться в тот момент, когда тебя встретил и… - Пройти мимо? – перебила меня Мария. Я кивнул, однако не в этом состоял мой посыл: - Но еще больше, я желаю вернуться в тот момент, когда не знал тебя. Чтобы встретить тебя раньше Влада и влюбиться, а после попросить твоей руки, - после этих слов я, наконец, посмотрел ей в глаза, в них уже показались слезы. Что-то внутри меня оборвалось и ухнуло вниз. Вот то, чего я страшился: ее слезы для меня, словно серебро для Влада. Я могу их вынести, но боль будет существенной. Мария негромко шмыгнула носом: - А если бы Влад все равно бы в меня влюбился, то что было бы тогда? - Он бы отступил. Влад благороднее меня. Он не стал бы соблазнять жену своего лучшего друга, - В своей прежней жизни, Влад бы не стал все проворачивать за моей спиной. Скорее всего, он мог бы попытаться в открытую отбить у меня возлюбленную. Вызвать на дуэль, например. Это было бы зрелищно и благородно, а такое нравится дамам… - Ты не соблазнял меня. Скорее уж я тебя …, - несколько слезинок стекли по ее щекам, я стер их тыльной стороной ладони, - Это было так давно….Ощущаю себя старухой. - Должен заметить, ты весьма симпатичная старушка. Ухмыльнувшись, она вытянула вперед руку: ее ладонь была сжата в кулак, за исключением, оставленного в сторону мизинца. Мария осторожно спросила: - Мир? Я крепко обхватил своим мизинцем ее и твердо ответил: - Мир. Можно было бы предположить, что потом у нас была ночь полная страсти, но нет. Мы просто лежали с ней на кровати, в той же позе, что и прежде. Мы долго смотрели друг на друга, но Мария первая провалилась в царство Морфея. Однако, наши сцепленные мизинцы мы так и не рассоединили. Думаю, нам обоим казалось, что если мы сделаем это, то нарушится хрупкое равновесие, которое мы только что обрели вновь. Нам нужно держаться вместе. В моей душе появилось умиротворение, благодаря той теплой сцене, что произошла между мной и моей любимой. Я успокоился, сердце билось ровно и не обливалось кровью. Мысли пришли в порядок. Глаза сами собой стали закрываться, мышцы расслабились. Теперь я могу поспать… … Нас разбудил громкий звук. Оба мы были сонные, нам понадобилось время, чтобы сообразить, что происходит. Я огляделся и увидел разбитое окно, перевел свой взгляд на пол и заметил что-то белое на ковре. - Что это? – испуганно спросила Мария. - Сейчас узнаем. Я встал с кровати и осторожно подошел к «посылке». Это оказалась мертвая белая голубка: бедняжке свернули тоненькую шейку. К ее задним лапкам был привязан небольшой булыжник. Аккуратно взяв в руки несчастную пташку, я вернулся к Марии и продемонстрировал ей находку: - Ах, бедняжка! – Мария погладила мертвую птицу, будто бы надеясь на ее чудесное воскрешение, - Отец мне всегда говорил, что белый голубь символ мира и любви, что это Божья птица. Наносить им вред, это большой грех… Зачем? Я внимательно осмотрел птицу, думая найти записку. И нашел. Я отвязал крошечный сверток от лапки несчастного создания и опустил ее на пол. Развернув пергамент, я увидел на нем всего четыре слова, написанные до боли знакомым почерком: «Люди предают ради любви». Несколько раз я провел большим пальцем по вычурно написанным словам, будто бы пытаясь в точности удостовериться в своей догадке. Однако, это было ни к чему. Я все прекрасно понял и с первого раза. - Что там? Дрожащими губами я произнес. - Это злая шутка. Влад сделал свой очередной ход на шахматной доске, под названием «жизнь». Теперь наша очередь. В этой игре все решит не сила. Все решит ум, хитрость и коварство. А в коварстве одного человека сомневаться мне не приходилось… *** Через несколько часов, по обычаю уже, прихватив с собой Стефана, я отправился в нынешний дом Григория Вакара, в некогда имение славных братьев Антонеску. Лишенное когда-то излишней вычурности имение, из-за скорых ремонтных работ, превращалось чуть ли не в сказочный дворец. Вакар, как павлин, всегда любил красоваться. И так как внешние данные его подвели, единственное, чем он всегда мог хвастаться, было богатство. Я вспомнил несчастных братьев Антонеску, и что с ними стало. Они не заслужили такой страшной участи. А вот нынешний хозяин этого дома, наоборот… В общем, несправедливость торжествует. Хотя, и сам я жив, по несправедливости. Постучав в дверь и ожидая, пока к нам выйдет слуга, я посмотрел на своего юного товарища. Стефан выглядел плохо, даже скорее запущенно: не брит, не причесан, неряшливо одет. И всему виной несчастная любовь к Елене… Я знаю, что Стефан долго не решался поговорить с князем Валерием на тему женитьбы на его дочери, но подтолкнула его к этому действию именно сама дама сердца. И как оказалось, это было большой ошибкой. Князь не просто сказал свое категоричное «нет», он всячески воспрепятствовал какому-либо вообще общению Елены и Стефана. Я пытался помочь другу свидеться с ней, но он не принимал мою помощь, говоря, что мое имя и так недобро вспоминают, незачем все еще более усугублять. И он был прав. Я стал бельмом в глазу при княжеском дворе. Мое присутствие было нежелательным, хоть и терпимым. Слуга подошел неожиданно тихо, поэтому я, пребывая в размышлениях, даже вздрогнул от его появления. А когда мужчина посмотрел мне в лицо, я почувствовал себя совсем неловко. Его взгляд был пустым, отрешенным, невидящим, да и просто холодным. Не нравится мне все это. Но может это всего лишь моя прогрессирующая паранойя. Хотя вряд ли… Как можно спокойнее и увереннее, я сказал: - Доброе утро, я хотел бы свидится с боярином Григорием Вакаром, - никогда бы не подумал, что мое желание увидеть этого негодяя будет столь искренним. Но это было так. Если Влад вернулся, то Вакар может пригодиться, а там глядишь, и двух зайцев сразу убить смогу. Мужчина ответил мне монотонно, будто бы эту фразу он заучивал давным-давно и все это время только и ждал повода, чтобы ее произнести: - Хозяина сейчас нет. Приходите позже. - Куда он ушел? – не дав мне самому задать этот вопрос, спросил Стефан, который поравнялся со мной и также подозрительно буравил взглядом, нашего собеседника. - Хозяин ушел. Больше я ничего не знаю. - Когда он вернется? - Я. Ничего. Не знаю. Всего доброго, - слуга уже было закрыл дверь, но на мгновение его шея обнажилась передо мной, и я увидел на ней два крохотных пятнышка. Перед моим взором пронеслось сразу множество картин из прошлого, где я уже видел нечто подобное. Никаких сомнений не оставалось, это был след от укуса. Два укола, от острых клыков. Я поставил ногу в проеме и не дал мужчине захлопнуть перед моим носом дверь. На лице слуги не дрогнул ни один мускул, и он все также монотонно сказал: - Хозяина сейчас нет. Приходите позже. Мужчина вновь попытался закрыть дверь, но на сей раз, я схватил его за горло и пропихнул внутрь, Стефан, даже не высказывая никакого удивления, пошел вслед за мной. Мужчина же пытался вырваться из моей хватки, он ругался на меня: некоторые из его речевых оборотов были столь вульгарными, что мне невольно показалось, что я залился краской. Пригвоздив слугу Вакара к стене, я сказал Стефану: - Сможешь проверить, есть ли кто еще здесь? - Сию минуту… - Только осторожно! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь стряслось! Стефан чуть улыбнулся, затем кивком головы указал на нашего нового знакомого: - Я с самого начала понял, что дело дрянь. Может тебе лучше сразу это применить? – Стефан показал мне осиновый кол и демонстративно повертел им в руках, - Меньше мороки. - Нет, я думаю, что он еще принадлежит к миру живых. К тому же, - слуга попытался ударить меня по голове статуэткой, но я вовремя выхватил ее из его руки, - Мне нужны сведения. И пока Стефан отправился на поиски других обитателей дома, я приложил ко лбу мужчины свой нательный крест. Тот истошно завизжал, его кожа под крестиком зашипела, и я ощутил запах паленой кожи: на лбу появился ожог в форме распятья. После, словно по щелчку пальцев, мужчина очнулся от дурмана: во взгляде появилась осмысленность, а на лице сразу проступил ужас от осознания своего положения. Моля о пощаде, он обратился ко мне: - Только не убивайте меня, прошу! Я сделаю все, что вы захотите! - Тогда ответь, на пару моих вопросов!… … Последующие два часа, я буквально щипцами вытягивал из слуги ответы, на свои вопросы. Но я был разочарован. Он ничего не знал, он оказался пешкой во всей этой партии. Мужчина помнил лишь, что к хозяину пришел посетитель и больше ничего. Кто посетитель, я и так уже догадался, но вот зачем Владу вновь понадобился Вакар – загадка. Вообще странно, что Вакар стал для нас с Владом универсальным инструментом. Конечно, в былые времена, Влад говорил, что он полезен. Точнее полезны его деньги и связи… Но не думаю, что сейчас это имеет какое-то значение! После изнурительного допроса мы ответили мужчину в церковь, дабы он мог очиститься от скверны. Несмотря на несколько невменяемое состояние, ему несказанно повезло. Влад оставил его в живых. Явно только для отвода глаз, он не хотел, чтобы пропажу Григория заметили так скоро. Но как вышло, так вышло… Вот другим слугам, я думаю, повезло меньше. Они бесследно пропали, и я боюсь, они стали своеобразными блюдами на обеде у Влада Дракулы…Если это так, то прими их души, Господь милостивый! Когда мы вернулись домой, то застигли там князя, чуть ли не со всей своей дружиной. Меня посетила мысль, что Валерий передумал щадить меня и решил все же пролить мою кровь. Но его ярость была направлена отнюдь не на меня. Валерий набросился на Стефана: - Проклятый щенок! – князь выглядел ужасающе, казалось, изо рта вот-вот потечет пена, но, надо отдать должное моему ученику: он не отступил в страхе назад, а наоборот держался очень достойно, - Думаешь, тебе сойдет все это с рук?! Выстегнут тебя хорошенько, как только я со всем этим разберусь! - Я не понимаю, о чем вы князь, - Стефан вопросительно глянул на меня, я же непонимающе пожал плечами. Князь схватил Стефана за грудки, и последующий его вопрос, ввел в состояние оцепенения моего юного друга, а до меня же в этот момент дошел двоякий смысл присланного Владом письма: - Где Елена, чертов прохвост?! Где моя дочь?! Где она?! Мне перестало хватать воздуха. Ужас этой ситуации сковал мое сердце. Влад затеял самую страшную и коварную игру, на которую только способен. Но на сей раз испытание выпало ни на мою с Марией долю, а на долю человека, который всегда был нам верен… Стефан, видит Бог, этого я уж никак не хотел…
Princess of Madness: От лица Елены Валериус. Ирония судьбы: тюрьма стала для моего единокровного брата домом! Некоторое время я пыталась себя убедить в том, что все то, что со мной произошло, лишь кошмарный сон. Но чем дольше я находилась в этом страшном холодном месте, тем отчетливее понимала, что все более чем реально. Я находилась в плену, и единственное, что мне оставалось, это анализировать все, что произошло, да и происходит со мной… Тем вечером, ближе к ночи, я направилась в голубятню, чтобы послать своему возлюбленному Стефану огорчающую для нас обоих весть: отец договорился о моем бракосочетании с одним сербским принцем. До сих пор помню, как я, стоя на коленях, умоляла папу изменить решение, но он не стал меня даже слушать. В тот момент я даже смогла проникнуться пониманием к Марии: ее тоже продали… Предали. Придя на голубятню, я не сразу поняла в чем дело: казалось, что птицы просто спят. Но присмотревшись, я ужаснулась: все птицы были мертвыми! У каждой пташки была свернута шея! В тот момент, я подумала, что это приказал сделать отец, прознав о нашем единственном возможном способе общения со Стефаном. Но услышав позади себя голос, я поняла, чьих рук это дело: - Никогда не любил голубей… Мне было страшно обернуться. На слух этот голос не был мне хорошо знаком, но разумом я понимала, кому он принадлежит. И от осознания этого, мне захотелось закричать, но прежде чем хоть один звук сорвался с моих губ, я была остановлена повелительным тоном брата: - Молчи! Зародившийся в горле крик ухнул вниз. В груди защемило, будто бы я вдохнула слишком много воздуха и вот-вот лопну от его избытка. Хотя лучше лопнуть, чем умереть той смертью, что и многие до меня… Я вздрогнула, когда почувствовала прикосновение Влада, он успокаивающе погладил меня по голове, словно маленького котенка: - Умница. Обещаешь вести себя тихо? – он мягко надавливал мне на затылок, вынуждая кивнуть. И когда я это сделала, он сказал следующее, - Прошу, не бойся. Не надо меня бояться. Ну, поприветствуй своего брата, скажи хоть слово! Но я не могла. Мысли путались, язык не слушался: пытаясь ему что-то сказать, я глупо открывала рот и закрывала его, словно рыба. Помню, что где-то на отголосках моего сознания, прозвучала мысль: «Ну и мямля же ты, Елена»! - Что у тебя в руке? – я сильнее сжала записку в кулаке и отрицательно помотала головой. Я не хотела, чтобы он знал обо мне и Стефане. Это не для чужих глаз. Это личное, - Покажи мне. Я решила, во чтобы то ни стало не сдаваться, но против моей воли, словно бы рука обрела собственный разум, я отдала послание Владу, и он незамедлительно прочел его. Я горячо возненавидела его в ту секунду, и если бы я смогла произнести то, что вертелось у меня в голове, то это был бы самый полный набор красноречивых ругательств! По окончанию чтения, Влад поморщился, несколько брезгливо кинул письмо на пол и недовольно заговорил: - Я был лучшего о тебе мнения, дорогая моя. И ты туда же, милая сестрица? – я поняла, что он намекал на Марию, которая обладая чрезмерным своеволием, посмела изменить ему прямо под носом, - Ну-ну, Елена, я разочарован. Тебя не воспитали должным образом. Но ничего, я постараюсь это исправить, - он грубо взял меня за подбородок, заставляя смотреть себе прямо в глаза. Я отводила взгляд, чтобы смотреть куда угодно: на потолок, на пол, на мертвых голубей…только не на него. Но мне рассказывали, что Влад зачастую добивается того, чего хочет. Этот раз не стал исключением. Наш зрительный контакт, длившийся всего какую-то долю секунды, принес свои плоды. А именно дикую головную боль, из-за которой все помутнело перед глазами, и я почувствовала, как оседаю на пол: - Неприятно. Но это все ради твоего блага. Не хочу травмировать тебя еще больше…. …Очнулась я уже в заледенелой комнате: с потолка свисали огромные сосульки, в некоторых местах вздымались целые глыбы изо льда, а по помещению гулял сквозняк. В таком месте можно погибнуть от обморожения, но обо мне немного позаботились чтобы этого не случилось: я лежала возле единственного здесь источника тепла, которым служит огромная каменная чаша, наполненная тлеющими углями; также я лежала на множестве шкур и сама была укрыта ими. Но временами зуб на зуб не попадал… Поначалу, я бездумно оглядывалась по сторонам, диву даваясь насколько в данном помещении высокие потолки. Кто мог здесь жить? Великан?! Но едва вспомнив о произошедшем между мной и братом, я стала догадываться, где именно выдалось счастье мне очутиться. Я вздумала сбежать, но быстро смекнула, что на ногах у меня кандалы: едва встав, я больно приземлилась обратно, ушибив мягкое место. Осмотрев кандалы, стало ясно главное – самостоятельно освободить себя от цепей невозможно, никакие ухищрения не помогут. Но в тот момент, мне не было уже так страшно, как раньше, наоборот, ко мне вернулось здравомыслие. Я даже не заплакала, хотя та еще трепетная особа! Я стала понимать, что именно затеял мой брат: мое похищение не спонтанное решение, все было спланировано, он решил использовать меня в качестве наживки. Но для кого именно, я еще не поняла: для отца или для моего возлюбленного? А может для них двоих? По сути, он их обоих недолюбливает: отец не смог, точнее не стал защищать Влада от турецкого плена, а Стефан помогал Марии и Габриэлю. От всех этих мыслей становилось не по себе. Для папы это станет очередным ударом, а так как его сердце все чаще и чаще начинает его подводить, я боюсь, как бы оно и вовсе не замолкло на веки. Стефан же наверняка рвет и мечет, пытаясь найти путь к разрешению данной ситуации. Бедный мой…надеюсь, это все не сведет тебя в могилу… Эх, наверное, Влад меня хочет обменять на Марию. Сдалась она ему…. Будто бы на свете мало женщин! Оставил бы ее в покое, а заодно успокоился бы сам! Раздался скрежет, и в комнату зашла женщина с подносом в руках. Я чуть прищурилась, чтобы лучше рассмотреть вошедшую: волосы каштанового цвета были коротко пострижены, причем так неровно, что казалось, что в некоторых местах ей их выдрали; на лицо же она весьма миловидна. Что-то смутно знакомое было в ней, только я никак не могла понять, что именно: - Я тебя знаю? Женщина пожала плечами: - Вполне может быть. Меня зовут Анастасия. Услышав это имя, я будто бы прозрела. Ну конечно же, это та самая Настасья, которая является сообщницей Влада и которой удалось скрыться от правосудия! Могла бы и догадаться! Она мне улыбнулась, я же демонстративно от нее отвернулась. Однако, казалось, ее это ничуть не смутило: - Я принесла тебе поесть. Через мгновение до моих ноздрей подобрался запах пищи, и мой желудок заурчал: я не ела уже достаточно давно, чтобы серьезно проголодаться. Но я старалась быть сдержанной, поэтому сделала вид, что меня это ничуть не беспокоит. - Мы не хотим, чтобы ты голодала. Так что не пытайся геройствовать, а ешь, - она нарочно поставила поднос совсем рядом со мной, чтобы еще сильнее разыграть мое чувство голода, - Влад хочет, чтобы ты чувствовала себя как дома. - С кандалами на ногах это затруднительно! – огрызнулась я. - Мы не знаем, на что ты способна, поэтому приняли меры предосторожности, - она ушла, а я не стала ничего есть с подноса, а отодвинула его на то максимально дальнее расстояние, которое могла себе позволить. Правда, несколько раз я косилась в его сторону, думая плюнуть на все и съесть хотя бы маленький кусочек, но я смогла перебороть свое желание. Хотя, если честно, я не до конца понимаю, чего хотела добиться голодовкой. Протестуй или не протестуй, все равно свободы не добьешься. Чуть позже Анастасия вернулась, с еще одним подносом, от которого исходил приятный аромат, этот запах даже немного взбодрил меня. Анастасия поставила его рядом со мной, и я почувствовала, как рот стал наполняться слюной. Другой поднос она забрала. На сей раз мне стало интересно, что она принесла мне: на подносе стояла чашка полная неизвестного мне черного напитка, от которого исходил этот бодрящий запах, стакан воды и блюдце полное лукума. Проведя рукой над чашкой, я ощутила исходящий жар, видимо пить это сразу будет опрометчиво – обожгу язык. Проанализировав содержимое подноса, я сделала вывод, что напиток этот – кофе. Османы его очень любят. Знаю я, что и брат его любил, когда был еще нормальным человеком. Я же сама никогда его не пробовала. Зато теперь я узнаю, какой у кофе вкус. Хоть какой-то положительный момент во всей этой ситуации! Сделав небольшой глоток, я поморщилась: кофе был горьким. Рано радовалась! Поставив чашку обратно, я набила рот лукумом, который наоборот оказался очень вкусным. Но возможно, так мне думалось из-за голода. Последующие часы я просидела в гордом одиночестве. В тысячный раз, оценив то невыгодное положение, в котором я очутилась, пришла к выводу, что нужно подстроиться под данную ситуацию, не противиться и идти на контакт. Тогда возможно, я окончательно разберусь в замысле брата и смогу спасти себя и тех людей, которых люблю. А начать налаживать отношения я решила с Настасьей. Мы же женщины. Мы можем понять друг друга лучше… *** Когда Настасья пришла навестить меня утром, а мне почему-то думалось, что было именно утро, я старалась вести себя максимально доброжелательно и учтиво, я даже уговорила ее посидеть и поболтать со мной. Я долго и упорно пыталась выведать у нее о ее прошлом, но она неохотно делилась со мной информацией, Анастасия ничего не конкретизировала, поэтому моя картина представления о ее персоне, выглядела размытой и недоработанной. Эта женщина, что с таким рвением помогает слуге сатаны, вызывала во мне множество эмоций: от презрения до ненависти. Она порочная. Но у таких людей тоже есть слабые места, надо просто найти их! Я все пыталась задеть ее за живое, разобраться в ней, но как оказалось, пока я была увлечена своими наблюдениями и вопросами, Настасья сделала собственные выводы. Она оказалась в разы хитрее меня. Что не удивительно, учитывая, кому она служит: - Ты пытаешься втереться ко мне в доверие, Елена? Ее вопрос, сразу выбил меня из седла, если можно так сказать. Я уже приготовилась состроить оскорбленную гримасу, но быстро поняла, что меня раскусили, и врать бессмысленно. Лучше попытаться пойти напролом. «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе», - так вроде говорят. - Да, ты права. Я никудышная врушка, - я покачала головой, - Мне даже стыдно немного. Я просто хочу понять, что происходит. Я не хочу, чтобы дорогие мне люди страдали. - А за себя ты не боишься? – у Настасьи было лицо победительницы, она была явно довольна, что вывела меня на чистую воду. - Мне ничего не грозит. Я инструмент, который нужно оберегать. Я понимаю, что мое похищение должно послужить на руку брату. Я хочу узнать – как именно? - Я не могу тебе сказать. - Пожалуйста… - Я не могу сказать, потому что не знаю. А даже если бы и знала, все равно бы промолчала. Я не предам Влада. Я не Мария, которая забыла о всех клятвах. И не Габриэль, что с радостью их нарушает. Я буду держать свое слово. До последнего, - в голосе Настасьи была решимость и непоколебимая убежденность в правдивости своих слов. И в этот момент я почувствовала, что та крепость, которую я так целеустремленно пыталась захватить, использую тяжелую артиллерию, дабы пробить бреши в ее стенах, сама открыла мне ворота. Мотив ее действий, который доселе был мне не ясен, стал отчетливо понятен. Подобная мысль посещала меня, но несколько в другом контексте. Я не могла предположить, что такое возможно: - Ты его любишь…Ты любишь моего брата… Стригоя. Анастасия изменилась в лице. Он была удивлена, будто бы то, что она услышала из моих уст, было для нее большой новостью. Она пересела со своего места напротив меня, на мою своеобразную постель. Долгое время она сидела тихо, молчала, пребывала в самом настоящем шоке. А затем, заплакала: крупные слезы покатились из ее глаз. Но при всем при этом, это не была истерика: - Я долго думала, что моя привязанность к Владу, это благодарность за его помощь, что это всего лишь похоть, желание обладать им, - Настасья обхватила себя руками, явно стараясь успокоить себя, ибо она дрожала словно осиновый листочек, - Я обманулась. Сама в себе. Чувствовала себя я в тот момент странно. Априори эта женщина зло, она стоит за многими ужасными деяниями, но при этом я не могла ее не жалеть. К тому же, если она способна плакать, то для ее бессмертной души еще не все потеряно. Слезы очищают душу: - Мои чувства оказались куда глубже. Я так тосковала по нему, пока его не было рядом. Мне было плохо…. Я боялась, что он погиб. Я давно стала понимать, что моя жизнь сконцентрирована на том, чтобы помочь Владу и сделать его чуть более счастливым, даже в обрез своим собственным желаниям. Просто не могла себе признаться, почему именно! Он стал неким центром моей вселенной…Он… Я положила руку Настасье на плечо, но она одернула его, и ничего мне больше не сказав, решительно встала и выбежала из зала, оставив меня, ошарашенную, наедине со своими мыслями. Всего за пару минут, мое отношение к ней стало меняться. Теперь я стала проникаться к Настасье сочувствием. Полюбить демона, который неспособен ответить тебе этим светлым чувством – это ужасно. Но я не могла понять того, как это вообще получилось! Может она знала брата до его гибели и влюбилась еще тогда? А если нет? Как можно полюбить чудовище, прекрасно зная, что это не сказка со счастливым концом, и он не станет принцем? Должна же быть какая-то причина?! Хм, причина… Смешно, сама-то я никогда не смогу объяснить, почему полюбила именно Стефана… Просто, сердцу не прикажешь. Получается, мы обе попадаем под это избитое объяснение. И измену Марии можно объяснить также: просто сердце было полно чувствами к другому мужчине. Так совпало…Судьба. А сколько вообще на свете людей, которые любят вопреки здравому смыслу и обстоятельствам? Боюсь, я смогу ответить на вопрос лишь абстрактно – много. Но может лучше жить, мучаясь от любви, нежели не познать ее вовсе? Если я когда-нибудь вернусь к прежней жизни, обязательно обсужу этот вопрос с учителем. *** Постоянное эмоциональное и умственное напряжение и бессонная прошлая ночь, стали следствием того, что я неожиданно для себя заснула. Должна сказать, во сне находиться было приятнее: там можно было укрыться от всех треволнений этого злосчастного мира и быть счастливой. И тем хуже был для меня момент пробуждения. Открыв глаза и поняв, что я все еще взаперти неизвестно где, мне захотелось заплакать и вернуться обратно в мир грез. Но этого мне не удалось достичь. Как оказалось, моего пробуждения ждали. Мой брат и похититель решил удостоить меня своим вниманием. Как это «мило»: - Надеюсь, тебе хорошо спалось, - я пыталась найти брата, но его нигде не было. Я недовольно буркнула, поражаясь тому факту, что в день похищения не могла вымолвить ни слова, а сейчас ворчу: - Перестань играть в прятки. Послышался шумный выдох, будто бы Влад устал от происходящего занудного действа: - Я наверху. Я посмотрела на потолок и увидела, как брат прохаживается по нему туда-сюда. - То еще позерство, - тихо озвучила я свою мысль, почему-то не осознав, что говорю ее вслух. - Нет-нет, я не собираюсь производить на тебя впечатление. Просто мне так лучше думается, - Влад стал спускаться вниз по колонне, находясь четко перпендикулярно поверхности, по которой ступал. Я всячески старалась сделать вид, что в этом нет ничего удивительного, хоть и выходило это у меня бездарно, - Я как понимаю, ты терзаешься от мысли, зачем я тебя забрал к себе. Но я уверен, что ты прекрасно догадываешься, в чем суть. Ты не глупая девочка. Наоборот, весьма умная. Не зря же ты, в отличие от Оаны, уговорила отца продолжить твое обучение. Ты умеешь думать и любишь размышлять над разными вещами. Должна признаться, что похвала от Влада мне польстила, ибо я знаю, что тот всегда оценивал людей по достоинству, не преувеличивая или не преуменьшая тех или иных их качеств. И скрыть удовольствие от этих слов, мне явно не удалось, потому что я заулыбалась. - Ты меня хочешь обменять, с помощью отца или Стефна. На Марию,- будучи довольной собственным умозаключением, я горделиво посмотрела на брата, но тот сказал следующее - Нет. Мне наскучило быть столь предсказуемым. - Тогда на Габриэля, - это было логично. Обменять на него, чтобы убить его. Все просто. - Он мне точно не сдался, - фыркнул Влад, - К чертям его! С его убеждениями, обещаниями и прочей лабудой. - Но тогда…, - если Владу не нужна Мария и не нужен Габриэль, остается только один человек, который имеет для него ценность. Мой племянник – Александр. Понимание этого факта меня рассердило. Использовать мальчика в своей войне против Бога и людей, использовать его ради мести - это перебор! В негодовании я посмотрела на брата, - Ты монстр! Он довольно рассмеялся - Спасибо, сестрица. - Ты несешь всем страдания! Ты просто иначе тасуешь колоду в этот раз! Зачем ты так жесток?! – я думала, что брат взбесится, будет орать, пытаться найти оправдание своим действиям, но он повел себя игриво, нарочито показывая беззаботность: - Это я жесток? О… Ты плохо знаешь людей, сестрица…, - он резко хлопнул в ладоши, и я вздрогнула, - Пора заняться чистописанием! Честно скажу, сначала я подумала, что ослышалась, но когда Влад поставил передо мной нечто вроде парты и достал, бумагу, чернильницу и гусиное перо, я опешила. Осмотрев на предметы, я увидела, что письмо уже написано. Я хотела прочитать его содержание, но Влад накрыл текст ладонью: - Это не для чужих глаз. Я вспомнила, как бесцеремонно он прочел мое письмо и со всей злостью, на которую способна, посмотрела на брата. Но он не обратил на это внимание. Или сделал вид, что не обратил. Он открыл чернильницу и цокнул языком: - Какая досада. Пусто. Прежде чем я успела поинтересоваться, к чему он клонит, Влад схватил мою левую луку и острым когтем сделал надрез на моей ладони. Я жалобно пискнула от боли и попыталась вырвать руку. Но могла ли я тягаться со стригоем? Влад аккуратно положил мою раненую руку ладонью вверх, взял перо, и сильно надавив острым кончиком, обмакнул его в моей ране. Это было очень больно, я вскрикнула, и из глаз брызнули слезы: - Я хочу, чтобы ты оставила послание, своему Стефану, - он вложил перо в мою правую руку, - То, что знаете только вы вдвоем. Как сделаешь это, я вылечу твою руку. Будь умницей. Я слабо кивнула. Он смахнул слезинку с моей щеки и пододвинул мне письмо, указав, где именно я должна писать. Сквозь слезы, слабо улыбнувшись приятным воспоминаниям, я написала следующее: «У тебя множество талантов: ты смышлен, силен и ловок. Однако на лютне играть ты не умеешь. Но это неважно, мне просто твое общество мило и любо». Я хорошо играю на лютне. Пишу сама музыку. Не сложную, но зато от всего сердца. Однажды я играла Стефану. Ему очень понравилась моя игра, он даже попросил научить его. Несколько раз я пыталась дать ему уроки, увы, ничего не вышло. Но все равно эти моменты были яркими и светлыми: мы сидели рядом, смеялись и целый мир был нам не нужен. Немного подумав, я сама обмакнула перо в своей крови еще раз и написала такую фразу: «Не иди у него на поводу». После чего я демонстративно протянула перо Владу: - Почему я не могла написать это обычными чернилами? - Обычные чернила не сломают его волю. Брат вновь взял мою левую руку и провел по порезу языком. Я поморщилась: это было противно. Но несмотря на то, что это действо выглядело неприятным, боль моментально стала отступать, а порез затягиваться. Переведя взор со своей ладони на брата, я заметила, что он немного причмокивает, будто бы пытается распознать все оттенки вкуса моей крови. Его лицо было столько хищным в то мгновение, что мне стало не по себе. Того глядишь и убьет меня сейчас, чтобы испить до конца… Влад резким движением взял письмо, дабы прочесть написанные мной слова. Последней фразой он доволен не был: - Можно было обойтись и без этого драматизма! Ну ладно уж, оставлю так…Думаю, теперь мне пора на голубятню!
Princess of Madness: От лица Стефана. Я в западне… Я абсолютно не представляю, что нужно сделать, чтобы уберечь тех, кто мне дорог. Влад поймал меня в ловушку. Я связан по рукам и ногам! Могу ли я предать свою любовь, Елену, и не выполнить требование Влада о передаче Александра? Нет, конечно. Я не готов просто взять и вырвать ее из сердца, не могу оставить на произвол судьбы, я люблю её! Но тогда встает другой вопрос: могу ли я предать своих друзей, отобрав у них самое дорогое, только ради того, чтобы самому быть счастливым? Да и смогу ли я быть счастливым после такого? Опять же – нет. Окружающие ничем не могут мне помочь: все понимают, насколько высоки ставки. Ни раз, и ни два, я видел виноватый взгляд Габриэля и испуганный взгляд Марии. Они хотят помочь, но пока видят лишь одно решение проблемы. Решение, которое не хотят принимать. И я понимаю их. Князь же запретил нам действовать напористо, идти напрямик. И это правильно: если Влад увидит, что требование не собираются исполнять, он просто убьет Елену… Даже не хочу думать, какое зверство он может учинить! Это чудовище наслаждается своим позерством и нашей беспомощностью! Все это время, с момента похищения Елены, он то и дело дает о себе знать. Он подкидывает нам послания, написанные в издевательской манере, мы находим их буквально везде. Но на этом он не остановился, Влад стал присылать, как он пишет, сувениры: то это слова написанные рукой Елены собственной кровью, то прядь длинных волос. Я боюсь, что дальше будет хуже… Я перечитывал все послания раз за разом, пытаясь найти что-то, что мне поможет. Но было тщетно. Влад не оставлял путей отступления, не давал подсказок, он лишь ярче подчеркивал единственный выход из этой ситуации. Наиболее часто я возвращался к словам, написанным Еленой, но это нисколько не утешало, а наоборот, все усугубляло. Если не идти на поводу у Влада, то по какой дорожке мне ступать? В моменты наивысшего отчаяния, я устремлялся к иконам святых мучеников и на коленях молил Господа послать мне правильное решение. Но Всевышний был явно глух к моим прошениям. - Я в тупике, - тихо выдохнув, произнес я, прежде чем спрятать лицо в ладонях, - Я не могу так больше… -Fortes fortuna adjuvat. Смелым судьба помогает, мой дружок. Едва краем глаза завидев колдуна Матэя, я взвыл: - Только тебя мне сейчас и не хватало! - Кто знает, может именно меня и не хватало. В этом месте, - он постучал пальцем по собственному виску, - Очень много идей. Целый рой. Как рой пчел. Пчелы делают мед. Мед…. Люблю, знаешь ли, эту сладость. Особенно липовый. С удовольствием сейчас бы съел ложечку хотя бы. Но не сезон, увы. Несмотря на поток лишней для меня информации, я понял, что Матэй не просто так пришел поболтать, он что-то придумал. Неужели Бог наконец-то решил откликнуться на мои мольбы? Пусть и таким образом: - Матэй, что ты хочешь всем этим сказать? Причем тут мед? - Повторюсь, мысли как пчелы. Пчелам нужно время, чтобы создать мед. Мыслям нужно время, чтобы стать полноценной идеей, - Он многозначительно посмотрел мне в глаза, - Мои пчелки закончили свою работу. - Умоляю тебя, не тяни кот за хвост! – я вскочил с места и чуть ли не вплотную приблизился к старцу, - Ты что-то придумал? Скажи! Матэй указал рукой на стулья, тем самым предлагая нам обоим сесть. Я в нетерпении занял свое место и приготовился слушать старика, пообещав себе отсекать все его пустые разговоры. - Ты можешь и дальше сидеть и мучиться, уповая на Господа, а можешь нанести контрудар, который вероятно выбьет стригоя из колеи. - Контрудар? - Да! Ты должен убить себя! – весело посмеиваясь, воскликнул Матэй. На мгновение я онемел. И это и есть то гениальное решение, к которому он пришел?! Я, разумеется, готов умереть за дорогих мне людей, но вот только как это помешает Владу в его темных замыслах? Наоборот это ему только на руку, я думаю. Не вижу логики! Но прежде чем, я успел раскрыть рот и сказать старику, что его план представляется мне, мягко говоря, сомнительным, он добавил следующее: - Ты инсценируешь свою смерть! Был Стефан и нет его! Пуф! Несмотря на его уточнение, я все равно не видел смысла во всем этом: - Что нам это даст? - Он потеряет интерес к этой игре. Его замысел с шантажом рухнет. Ему нужно будет искать другое развлечение! - Нет, это я понимаю, но все это…, - я покачал головой, - Никуда не годится. Если не станет меня, Елена будет убита. У него не останется смысла держать живой! А если ты рассчитываешь на его братские чувства, то забудь об этом! Она для него никто… Букашка. Как и все мы. Матэй закатил глаза: - Ой, молодежь! Дослушай до конца и только потом делай выводы! Стригой не глуп, едва прослышав о твоей смерти, он решить проверить, правда ли это или лживый слух! Он придет увидеть своими глазами, твое холодное тело. А пока он будет любоваться тобой, спящая красавица, думая дарить ли тебе спасительный поцелуй, Габриэль с дружиной проникнет в его крепость, найдет Елену и заберет ее домой! - Погоди-погоди! Как ты себя представляешь инсценировку моей гибели так, чтобы Влад смог убедиться, что погибший это я?! Чтобы он клюнул на все это, нужно чтобы я реально умер! А это не инсценировка! – я задумался, если моя смерть может позволить спасти Елену и Александра, то я умру, - Если это может сработать, то я готов! Матэй прикрыл глаза рукой и покачал головой: - Ну что же ты за болван-то такой! Говорю, будет инсценировка! - Как ты себе это представляешь?! У меня в голове не укладывается, как можно обмануть Влада! Я не смогу долго не дышать! И сердце останавливать не умею! Не думаю, что Влад поверит нам, если я просто закрою глаза и скрещу руки на груди. Колдун откинулся на спинку стула и самодовольно ответил: - Перед тобой сидит добрая крестная фея! Правда, мужского пола, но не в этом суть. Мой гримуар у меня в руках, мои навыки при мне самом! Способ обмануть стригоя – есть, - из мешочка, который висел у него на поясе, старик достал маленькую бутылочку, со светло-зеленой жидкостью внутри, - И он находится в этом сосуде. Он протянул мне бутылочку, я взял ее, поднес к свечи и внимательно рассмотрел: кристально чистая жидкость приятного зеленого цвета. Я откупорил сосуд и вдохнул аромат различных трав: запах был приятным, хоть и резковатым. Чем-то напомнило настойку против простуды. Надеюсь, на вкус будет приятнее. - Что это? - Не буду мучить тебя названиями на латыни и прочим, знаю, что ты не любишь все это, да и ни к чему тебе знать. - И все же? - Это яд,- у меня возникло четкое ощущение, что Матэй неверно понимает смысл слова инсценировка. Однако колдун быстро развеял мои домыслы, - Он не убьет тебя. Не волнуйся. Ты вроде как заснешь, у тебя будет полное отсутствие всех внешних признаков жизни: твое сердцебиение и дыхание настолько замедлятся, что будет удивительно услышать их. Ты не сможешь ни пошевелиться, ни открыть глаз, однако будешь все слышать. Что может быть удобно. - И что меня разбудит? Поцелуй истинной любви? – саркастически поинтересовался я, Матэй же достал другую бутылочку, уже с голубоватой жидкостью внутри, и продемонстрировал мне, однако на сей раз, не предлагая ее забрать. - Все менее романтично. К жизни тебя вернет противоядие. Я его волью в тебя, когда настанет нужный момент. - А волшебных бобов у тебя нет? Матэй недоуменно поглядел на меня, и я понял, что он не воспринял моего ехидства. Может, окружающие вообще отвыкли от моих шуток? Ладно, допустим. - И как мы выставим мою смерть? - Так и скажем. Принял яд. Не выдержал давления. Зачем нам выдумывать всякую ересь? Несмотря на интересный замысел, я осознавал, что он не совершенен, и что слишком многое уповает на везение. Везение не всегда нам сопутствует, очень часто оно машет нам ручкой и уходит на сторону врага. Поэтому я не уверен, что стоит делать так, как предлагает колдун. Что если Влад не придет удостовериться в моей кончине? Что если яд подействует на меня иначе, и я действительно умру? Что если Габриэль со своими людьми не успеет осуществить задуманное, и Влад убьет Елену? - Нет. Не могу. Это слишком рискованно… - Понимаю. Но тут есть шанс спасти невинных и себя от душевных мучений. По крайней мере, мы уже не будем на поводке этого мертвеца, а значит, есть некий простор для деятельности. Не стоит ждать, пока он начнет действовать. Поспорить с колдуном было сложно. Он абсолютно прав. К тому же сама Елена попросила меня не делать того, что просит ее брат. Наверное, и вправду нужно рискнуть. Не стоит думать о провале. Надо просто хорошо подготовиться и быстро: просчитать все варианты развития событий, взвесить все собственные возможности, взять на это дело самых доблестных и сильных воинов, да разведчиков. Если я уже решился пойти на это, то нельзя медлить. Каждая секунда играет против нас. Я резко вскочил со стула так, что тот упал на пол: - Мне нужно найти Габриэля. Срочно! - О, так он уже в курсе. Габриэль уже занимается приготовлениями. Тебе стоит лишь обсудить с ним детали. - Ты что уже сказал ему, что я согласен на твой план? - Нет. Но я сказал, что ты согласишься. И был прав. Бегом я направился вон из комнаты. Ворвавшись в кабинет Габриэля, я застал там около двадцати человек, которые явно обсуждали предстоящую операцию по изволению юной княжны. Габриэль, увидев меня, понял, что я дал свое согласие на исполнение затеи колдуна. Поэтому он не стал тратить время зря, а поспешил мне сообщить подробности их с Айгору плана действий. Заключалось все в следующем: к крепости Влада будут направлены лазутчики, они будут следить за изменением ситуации в стане врага и как только они заметят движение с его стороны, то немедленно сообщат командующему; после этого, небольшой отряд через тайный проход проникает в заснеженную крепость, разделяется на две группы и начинают поиски; по нахождению одной из групп Елены, первой задачей является ее немедленное возвращение в замок. Чтобы уменьшить риск столкновения отряда с врагом, мое бренное тело будет находиться в этом доме. Возле дома также будут находиться лазутчики, которые будут следить за ситуацией. Я пытался узнать, кто участвует в операции. Айгору заверил меня, что все они умелые воины, закаленные в боях. Что каждый из них верен Трансильвании, верит и чтит Господа. Что каждый из них осознает опасность и готов рискнут своей жизнью. Он также отметил, что все также хорошо оснащены: все имеют лучшее оружие, сделанное из серебра. На самом деле мне нечего даже было добавить. И вот, я даже не успел окончательно все осознать, как время моей «смерти» наступило. Матэй подал мне кубок с ядом, я взял его в руку, оглядел всех присутствующих. Как же я благодарен им. Даже если все полетит в пропасть, я не забуду об их стараниях. И я говорю не только о Габриэле, Матэе и Айгору. Я говорю о каждом, кто готов пролить свою кровь в борьбе против демона. Каждый из них теперь мой друг. По гроб жизни. - Да поможет нам Господь!– отсалютовал я своим друзьям и залпом выпил зелье. И через пару мгновений, как подкошенный, упал на пол. Да уж, героизм мне представлялся несколько иначе, нежели падение в стиле мешка с навозом! *** Целый день, я лежал на твердом столе в столовой комнате дома. Судя по всему, весть о моем самоубийстве быстро разнеслась по окрестностям. На меня пришли поглядеть и сам князь, и бояре, и священники, и лекари. Я слышал все разговоры вокруг себя: о том, что я грешник, слабак, дурак, несчастный малый, бедняга и так далее. Никому и в голову не приходило, что я жив. Могу сказать, это было даже забавно: хочешь узнать, что думают о тебе люди, послушай, что они говорят о тебе после твоей кончины. Конечно, было и много фальши, но без нее в обществе никуда. Надеюсь, если все пройдет гладко, меня не признают новым мессией. Тягаться с Христом я не смогу… Ох, если все пройдет гладко… Мое сердце не могло сейчас стучать быстро, но если бы могло, то оно вылетело бы из моей грудной клетки от волнения и поскакало бы по полу! Ожидание и неизвестность, невозможность ни с кем поделиться переживаниями – было настоящей адской мукой! Назойливые вопросы так и вертелись в голове, не давая мне возможности отвлечься на что-то более приятное. Получится ли у нас провести Влада? Спасемся ли мы все? Что будет дальше? Ответ будет дан на них скоро. Или же я умру, не узнав часть ответов на них. Не хотелось бы умирать, не увидев свою возлюбленную в последний раз. Не поцеловав ее… Наверное, ради этого стоит попытаться выжить. Хотя, в моем положении, можно и не пытаться. Сейчас я как бревно. Ну, разве еще мыслить могу. Не так уж плохо. Ближе видимо к вечеру пришла ко мне Мария, вложила мне в руки внушительный крест и пожелала удачи, поцеловав на прощание в лоб. Это меня немного воодушевило. Конечно, этот крест мало чем поможет, но само его наличие успокаивало. Но через пару часов от воодушевления и спокойствия не осталось и следа, стоило лишь услышать знакомый голос, переполненный желчью: - Не думал, что ты столь слаб. Жаль. Неужели ты решил, что я ее убью? Сначала я был рад, что Влад клюнул на нашу выдумку! Но затем я с ужасом подумал, а если Влад возьмет и решит влезть мне в голову, как делал это с Марией и поймет, что я жив?! Что тогда?! Хотя, если он считает, что я мертв, зачем ему это? Надо успокоиться и не паниковать. Все будет хорошо. - Тебя бы я убил в любом случае, но сестру… Я же не такое чудовище. А так, ты просто испортил веселье, - для него наши муки веселье! Ох, мог бы я пошевелиться, то набросился бы на него. Хотя, это было бы опрометчиво. Влад прошел мимо меня и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Я слышал его шаги, как он заходит то в одну, то в другую комнату, хлопая дверьми. Видимо проверяет, есть ли кто дома. Вскоре он вернулся. Если бы я мог видеть его лицо, то скорее всего оно было бы озадаченным. И его последующий комментарий, лишь дал мне понять, что мы немного прокололись: - Странно, что никто не оплакивает твою кончину, - он обошел меня кругом, после чего склонился надо мной, - Что-то не сходится! Есть у меня подозрения… Все-таки, вы же с колдунами дружите. Влад, шипя и ругаясь, схватил распятье и отшвырнул его от нас, судя по звуку, оно проехало по полу. После он положил раскрытую ладонь мне на грудь. Да, все-таки было очень глупо надеяться, что Влад поверит во все это, но зато я дал Габриэлю и Айгору время, это не менее ценно. Если они спасут Елену, то все это было не зря. Едва мое сердце совершило толчок, Влад расхохотался: - Недурно! Весьма неплохо! – затем тон его голоса резко изменился, стал злее, он оторвал меня от стола и приблизил свое лицо к моему, - Дал им фору, я полагаю, да? – Влад толкнул меня обратно на стол, - А я-то думаю, где твои славные друзья, почему не рыдают от горя, а тут вот что оказывается! - Он вновь расхохотался и явно стал кружиться по зале. Я не мог понять, что его так веселит. Он наоборот должен быть взбешен! Хотя, Влад всегда был не таким как остальные люди. Его эмоции отличаются от эмоций других. - Ты извини, я сказал, что ты испортил все веселье. Это не так. Ты добавил новые краски в это полотно! – Влад поднял меня на руки, и мне стало по-настоящему страшно, - Надеюсь, мы успеем на праздник. Хочу увидеть их удивленные лица! Та еще потеха намечается!
Princess of Madness: От лица Марии (Ливиану) Дракула. Слишком самоуверенно… Я молюсь Господу Богу, скорее уже машинально, чтобы он помог провести Влада. Но мое сердце говорит, что это маловероятно. Во-первых, Господь не особо благоволит нам, будто бы он обозлился на своих детей и не желает их более опекать, а во-вторых, Влад всегда был довольно наблюдателен, теперь же его чувства обострены до предела. Он знает о наших союзниках и об их способностях, поэтому будет ждать подвоха. Сомневаюсь, что он будет халатным…. Это на него будет не похоже. Я положила руку на сердце. Вспомнился один эпизод из нашей короткой совместной жизни с Владом-вампиром. …Это произошло в одну из первых ночей, когда я еще не до конца перевела свои биологические часы на новый лад. Я лежала на постели пытаясь заснуть, но тревога не давала мне такой возможности. Покой не наступал. Мое сердце наоборот бешено стучало, вызывая болезненные ощущения в грудной клетке. Оно будто бы хотело выскочить из моего тела и начать жить собственной жизнью. Мне казалось, что громкий стук сердца отдается неприятным и назойливым шумом в моей голове. Этот звук был невыносим! Поняв, что заснуть в таком состоянии – это нереальная задача, я села и только тогда осознала, что источник звука не внутри меня. Это был Влад: он отбивал абсолютно точный ритм моего сердца! Тук-тук-тук-тук! Он слышал его звучание: он ни разу не сбился с ритма, и это было именно то, что мучило меня, усиливая панику. - Прекрати это безумие! – крикнула я ему, закрыв уши ладонями, - Перестань! Хватит!!! Влад, все так же отстукивая звук биения сердца, расхохотался: - Я хотел немного музыки! - Музыки?! - Давно не веселился, не танцевал, да просто не наслаждался хорошим звучанием! Помнишь, какие праздники я устраивал в Тырговиште? Лучшие артисты, танцоры и музыканты развлекали нас! Яркие краски и веселье! Эх, я скучаю по тем беззаботным временам…. - Ты неплохо развлекаешься, испытывая мои нервы! Тебе мало издевательств надо мной?! Мало унижений?! – Влад не прекратил своего занятия, и чтобы прервать это жуткое для меня звучание, я швырнула в него глиняный горшок, но он ловко ретировался и не прекратил свою пытку, - Прекрати! - Музыка порождает танец. Под ритм твоего сердца можно выплясывать безумно быструю сырбу! Я тогда откинулась назад и накрыла лицо подушкой, пытаясь заглушить назойливый стук. Мне ничего больше не оставалось делать. В тот момент в голову влетела грешная мысль, что я была бы не против, если бы кто-нибудь пришел, и чуть надавив на подушку, перекрыл бы воздух и подарил мне покой. Резко наступившая тишина, чуть не заставила меня поверить в то, что мое желание исполнилось. Но если бы это было так, я бы не могла мыслить. Что это? Жалость проснулась во Владе? Или он готовится к еще чему-то ужасному? Дает мне мелкую передышку, перед новыми мучениями. Он спокойно отобрал у меня подушку и вкрадчиво произнес: - Я никому не позволю принести тебе вред. И тебе самой в том числе. - На тебя этот запрет не распространяется, - злобно отозвалась я, - Тебе доставляет удовольствие видеть мои страдания. Ты отыгрываешься на мне. Хочешь лишить меня рассудка? Можешь быть счастлив: еще чуть-чуть, и я потеряю его остатки! - А ты представь, с каким сердечным ритмом я жил всю свою жизнь? Я хочу, чтобы ты представила, какого жить с такой болью внутри себя! Ты должна понять, как это жить так, как жил я! Я пытался обратиться к словам, но увы, ты их не понимаешь. Я решил показывать наглядно. Решил, достучаться до тебя! Есть выражение «сорваться с цепи». Именно нечто подобное и произошло со мной. Я даже не помню, как именно начала колотить его в грудь, но зато помню, как вкладывала в этой действие максимум силы. Владу, конечно, не было больно, но он не собирался позволять мне и дальше бить себя, посему он заломил мне руки и прижал к кровати: - Ненавижу тебя! – выпалила я. - Да-да, я знаю. - Оставь меня в покое! Уходи! - Боишься понять, каким инструментом являешься в моем оркестре? – не без издевки, сказал Влад, я попыталась лягнуть его ногой, но у меня ничего не вышло, - Когда ты сердишься, ты выглядишь очень возбуждающе… - Замолчи! - Ты была моей волшебной флейтой, которая дарила мне умиротворение и покой. Но я не заметил, когда изменился твой звук: когда из нежного он стал рокочущим, - он поцеловал меня в лоб, - Ты можешь обвинять меня в своих бедах, но заметь, не я испортил флейту…. Эти слова могли бы на меня подействовать. Если бы, как и Влад, я обвиняла во всем случившемся со мной Габриэля, то да, слова возымели бы эффект. Но я не виню его. Я виню только себя. И злюсь на себя. А слова ненависти, которые я говорила Владу, направлены не на ту личность, что еще сидит в нем, а на его демоническую натуру. Вспоминая ту ночь, я совсем выпала из реального мира. Очнувшись от раздумий, я поняла, что все еще стою на коленях перед иконами. Перекрестившись и поднявшись на ноги, я осознала, что простояла так не менее полутора часа: колени заболели, а ноги чуть задрожали. Обернувшись, я заметила отца Аврамия, который сверил меня полным злости взглядом. Мне понятно его отношение, и посему находиться с ним рядом совсем не хотелось. Боязно мне… Я поспешила оставить его наедине с самим собой. Направившись в отведенную мне в замке спальню, я чувствовала, что вскоре встречусь с Владом – он не упустит момента моего одиночества. Чуть помедлив перед дверью, я набрала воздуха в грудь и зашла внутрь. Я и не удивилась, застав в комнате такую картину: Влад сидел в кресле с высокой спинкой; Стефана, все еще находящегося под действием зелья, он усадил перед собой, он был похож на сломанную куклу. Я устало вздохнула и медленно закрыла за собой дверь. Не сразу решилась встретиться глазами с насмешливым взглядом вампира, но все же набралась смелости: - Я знала, что из этого ничего не выйдет. - Знала, но не отговорила их от этой глупости. Может ты этого хотела в тайне? Ждала меня? Внутри твоего лона разгорелся пожар желания? Ты как думаешь, а Стефан? – тут я заметила, что к кистям рук и к шее моего друга были привязаны тонкие веревочки. Влад сделал из него марионетку: дергая за нити, он игрался с ним, словно кукольник, показывающий представление. Я поняла аллегорию, которую представил Влад. Аллегорию на Бога! Это было неприятное зрелище… Под воздействием Влада, Стефан закивал, а стригой противно передразнивая манеру речи Стефана, сказал: «Конечно! Мария ведь никогда не знает, чего на самом деле хочет!». - Зачем ты это делаешь? Не надо…Прошу тебя… - Может мне просто скучно, - Влад с неким отвращением, достаточно сильно оттолкнул Стефана от себя и тот рухнул лицом в ковер, - Ой я случайно! – притворно обеспокоившись, воскликнул Влад. Я склонилась над Стефаном, освобождая его от веревок: - Он живой?! – обеспокоено поинтересовалась я, боясь, что Влад мог выпить его кровь и убить этим. - Помня твою привязанность к этому щенку, я его пожалел. Может зря? Может, ты и с ним спишь? Тогда я точно не одобряю твой выбор. И точно жалею, что не раздавил его как таракана! - Перестань. - А, ну да. Забыл. Он спит с моей сестрой. Меня расстраивает ее вкус. Я перевернула Стефана на спину, кажется он ушиб нос, возможно даже сломал его. По крайней мере, область вокруг него опухла и покраснела. - Ему нужна помощь… - Он твой питомец, не мой. Надеюсь, он не гадит на ковер. Вообще-то я пришел сюда не за тем, чтобы развлекаться. Я хотел проведать сына, пока выдалась возможность. Где он? Приведи его сюда. Я удивленно воззрилась на некогда своего супруга. Его наглость и самоуверенность поражают до глубины души. Неужели он думает, что я немедленно подорвусь с места и приведу ему своего мальчика? - Даже не мечтай об этом. - Я могу и сам его найти… Почему ты так резко отклоняешь мою просьбу? - Ты хотел сказать приказ? Потому что его напугает данная… обстановка, а я этого не хочу, - я указала на недвижное тело друга. Влад сел на корточки рядом со мной и Стефаном, и глядя на него, будто бы невзначай, бросил следующее: - Можем спрятать его под кровать. Или я могу выкинуть его в окно. Заманчивая идея… Я отрицательно помотала головой и попыталась стащить Стефана с места. Стефан не оказался тяжеловесом, поэтому перетащить его на кровать не составит труда. Влад, молча, наблюдал за моими действиями, поэтому я не удержалась и чуточку съязвила: - Сама справлюсь, спасибо. Уложив друга на кровать, я стала лихорадочно думать. Габриэль и остальные еще не вернулись с Еленой. Значит, у них могли возникнуть какие-то проблемы. А раз так, отпускать Влада, слишком рискованно: он не просто усложнит для них ситуацию, он повергнет всех их в прах. Мне нужно я задержать его. Любым способом. Я прикрыла глаза и шумно вздохнула. Как я устала от всего этого спектакля. Не проходит и дня, чтобы я не была в напряжении. Я не всесильна. Я не могу больше сносить все эти колкости и удары. Я ломаюсь…. Я вымотана. Очень… Я встряхнула головой. Сейчас надо быть собранной. Надо примерить на себя роль хищницы. Надо идти в атаку. Буду сразу же брать быка за рога и не давать Владу времени обдумать мои мотивы. - Думаю, мы можем приступить к тому, зачем ты явился, - я выдернула пару шпилек из пучка, откинула их от себя и распустила свои волосы, - Ты со мной не согласен? – я очень быстро расшнуровала завязки платья и полностью обнажилась перед Владом. Влад жадно разглядывал меня, будто бы никогда прежде не видел нагой женщины, будто бы ни разу не касался ладонями моего тела. Он криво усмехнувшись, спросил: - Что ты делаешь? - Что ты хочешь. Разве нет? Или я неправильно тебя поняла? Может я не нужна тебе? Как и Александр? Может тебе нужна лишь победа? – с каждым моим вопросом, он подходил ближе ко мне, - Тебе нужен очередной трофей на войне? Влад заправил мне волосы за уши, обхватил мое лицо ладонями и глядя прямо в глаза, жестко отчеканив, словно типичный мужлан, сказал: - Ты. Слишком. Много. Думаешь. Своевольная. Женщина. Влад поцеловал меня, существенно прикусив за нижнюю губу, затем подхватил на руки, усадил на комод, заставив тем самым обхватить ногами его бедра. С каждой новой секундой, поцелуи становились жарче и ненасытнее, а возбуждение Влада более очевидным и твердым. В глубине души мне было неловко, что пришлось прибегать к подобному способу, тем более, когда рядом недвижно лежит Стефан, но только так Влада можно задержать. Хотя, если быть откровенной, не только его. Любого мужчину можно заставить забыть обо всем на свете, стоит лишь показать им оголенный кусочек кожи. Чтобы не давать Владу уличить мою неискренность, я буквально не давала ему возможности оторваться от моих губ; я выгибалась навстречу его прикосновениям, тем самым еще сильнее распаляя огонь его желания; я резкими движениями, со стороны выглядящими нетерпеливыми, помогала ему избавляться от одежды. Когда между нашими телами не осталось никаких преград, и Влад уже был готов овладеть мной, несколькими этажами ниже раздался шум. Мы оба замерли, и стало отчетливо ясно, что этот шум являл собой множество мужских голосов. Ликующих голосов. Влад уткнулся носом мне в ложбинку между шеей и ключицей и шумно выдохнул, от его ледяного дыхания, по моему телу побежали мурашки. Он издал сухой смешок: - Обманула, как зеленого юнца, - резко отстранившись от меня, он подхватил свою рубашку и принялся одеваться, - Хорошая попытка, Мария. Сыграть на моей слабости. А я то думал…, - Влад поднял мое платье и швырнул его мне. - Прости… - Что уж там! Я все понимаю, - саркастически отпарировал Влад, мое неловкое извинение, - Очень жаль, что я не трахнул тебя, любовь моя. Но ничего, в другой раз, дорогая. - Влад подошел к кровати, кинул злобный взгляд на лежащего Стефана и раздраженно махнул рукой, - Бессмысленно продолжать эту браваду! – он ткнул указательным пальцем ему в щеку, - Как думаешь, он сейчас чувствует боль? - Почему ты спрашиваешь? Влад ничего на это не сказал, а быстро проткнув кожу на лице Стефана острым когтем, медленно провел пальцем вниз по щеке, оставляя глубокий порез. Я громко ахнула и попыталась остановить Влада, схватив его за руку. Но он лишь оттолкнул меня и сделал поперечный порез, создавая на лице Стефана крестообразную рану. Этот его поступок был куда более жутким, чем многие его прошлые проделки. Это было насмехательством. - Мой автограф для тебя, жалкий воришка, - Влад слизнул с пальца каплю крови, - Кажется, я знаю, как поступлю с тобой в следующий раз, - Влад отошел к окну, распахнул его и перед прыжком, сказал, - А тебе Мария, хочу напомнить, что я не люблю оставаться в дураках. Так что жди…. Вся моя жизнь одно сплошное ожидание кошмара, Влад. Меня ничем не удивить… Но легко напугать… *** Габриэль вбежал в комнату, как раз в тот момент, когда я пыталась обработать порезы на лице Стефана. На несколько секунд на его лице отразилось недоумение, которое быстро сменилось пониманием сложившейся ситуации. Однако страха не было, видимо мой любимый думал, что такое развитие истории возможно: - Я за Матэем! - Габриэль! – он задержался в дверях, - Все в порядке? Все целы? Он нервно улыбнулся: - Удивительно, но да. Я расскажу подробнее, когда разбудим его, - кивком головы, он указал на друга, - Ты тоже расскажешь все, что произошло. Надо еще сообщить Айгору, чтобы не посылал людей в мой дом… - Да, поспеши. Габриэль кивнул, и я услышала, как застучали каблуки его кованых сапог по каменному полу коридора. Я вновь прикинула в голове то, что должна была сообщить ему, и в сотый раз пожалела о своей нелепой попытке обмануть Влада. Вряд ли Габриэль оценит данный поступок: он придет в ярость, как только представит себе картину, в которой Влад чуть не овладел мной. Ссоры не миновать…. А мы ведь только вновь зажили мирно! Это будет полностью моя вина… Я встряхнула головой и вновь обратила свое внимание на порезы на лице друга. Они были глубокими, но не рваными. Промокнув салфетку черничной палинкой, которая уже стала незаменимым напитком для моего благоверного, я стала обрабатывать раны Стефана, дабы обеззаразить их поверхность. Осознав всю их серьезность, я поняла, что мне вновь придется «штопать». Подержав швейную иглу над пламенем свечи некоторое время, я вдела в нее нить. Тяжко вздохнула и принялась накладывать швы. Ей Богу, скоро это войдет у меня в привычку! - Так-так, что тут у нас? В комнате объявился Матэй. На мгновение он остановился, посмотрел на лицо Стефана, буркнул нечто вроде «могло быть и хуже», и подошел к нам. - Надо ему открыть рот, чтобы влить зелье, - Матэй показал бутылочку с голубоватой жидкостью, - Поможешь? - Разумеется, - я запрокинула голову Стефана и открыла ему рот. Матэй не стал долго церемониться, а сразу же влил все зелье в горло Стефану. Поначалу зелье задержалась у того во рту, но потому Стефана сделал глоток. Практически проглотив все снадобье, он закашлялся, однако я не позволила ему инстинктивно выплюнуть зелье. Наконец, Стефан открыл глаза и громко выругался: - Твою мать! Ах ты ж сукин сын! – явно неожиданно Стефан ощутил боль на левой стороне лица и схватился за рану, - Теперь это уже личное! Я доберусь до этой мрази! - Понимаю, твое негодование…. Но прошу тебя, успокойся. - Главное, что Елена в безопасности. - Где она? Я хочу ее видеть! Тотчас запыхавшаяся Елена появилась в комнате. Она сразу же посмотрела на Стефана, громко ахнула, явно испугавшись ран на его лице и неловко подбежав к постели, оказалась рядом с ним. Стефан резко сел, но из-за достаточно долгого пребывания в недвижимом состоянии, у него закружилась голова и он, неловко качнувшись, чуть было не упал обратно на подушки. Лишь объятия Елены не позволили ему упасть. Оба они заплакали, и от счастья и от пережитого стресса. Они всматривались в лица друг друга, не в силах найти нужных слов. Правда я думаю, они им и не были нужны. Залюбовавшись ими, я не сразу заметила, как вернулся Габриэль. Я даже не сразу ощутила его рук, что обняли меня сзади. Лишь когда его сухие обветренные губы коснулись моей шеи, я очнулась. Я извернулась и поцеловала его в щеку. Нам тоже не нужны слова, чтобы понять, как мы беспокоились друг о друге. Понадобилось немного времени, чтобы все чуть успокоились и пришли в себя от бурных событий. Только после этого начался рассказ Габриэля: все сводилось к тому, что путь к Елене буквально был расчищен. В крепости не было никого, кроме самой пленницы. И это вызвало подозрения у Габриэля: он был уверен, что это неспроста, что Влад затеял другое злодеяние и дал кому-то задание. Кому-то, это Настасье и возможно Вакару, насчет которого не был до конца уверен. На вопрос, почему тогда они действовали так долго, Габриэль ответил, что поискать Елену и освободить ее от кандалов, было тоже делом непростым. Затем заговорил Стефан: он рассказал, как к нему заявился Влад, что говорил ему, как принес его сюда, и что творилось в этой комнате. Когда его повествование дошло до момента, где я решилась соблазнить Влада, Стефан сказал «Мария его заболтала». Я тогда многозначительно посмотрела на друга, тем самым говоря ему «спасибо». Милый Стефан помог мне сохранить мир в наших с Габриэлем отношениях. Под конец его рассказа, в комнате появилась Мона, с подносом, на котором стояло несколько чашей с куриным бульоном. Она радостно раздавала всем бульон, пока не заметила ран на лице Стефана. Бедная моя няня застыла с чашей в руках, печально глядя на увечья друга. Стефан ободряюще ей улыбнулся, чуть поморщившись от боли в щеке, после чего благодарно принял бульон. Мона принялась причитать о грешности души Влада, о том какой он монстр и тут ее разговор дошел до моего сына: - Надеюсь, это чудовище не добралось до мальчика! Не смотрело на него и не трогало его своими руками! Как Бог позволил, чтобы такое мерзкое создание бродило по земле! - Сейчас уже светло, - сказала я, кивнув в сторону окна, - Влад не смог бы прийти к нему сейчас. А так он все время был с тобой, - я отхлебнула бульона и почувствовала, как приятное тепло растеклось по всему телу. Я была рада наступившему спокойствию, но как оказалось, это было преждевременно: - Но ты у меня его забрала. - Что? – глупо спросила я. - Ты пришла ко мне несколько часов назад. Сказала, что не находишь себе места и хочешь, чтобы Александр был с тобой. Неужели ты забыла? - Я не видела Александра с тех пор, как пожелала ему спокойной ночи… О, нет…
Princess of Madness: От лица Влада Дракулы. Забавно смотреть на мир, глазами создания, для которого не страшна сама смерть. Находясь в этом положении, пусть и не столь продолжительное время, я стал понимать, как поведение обычных людей забавляет властителей рая и ада. Они словно дети, разворошившие муравейник и высматривающие, как мелкие насекомые справятся с той или ной задачей. Кого-то они раздавят, кого-то посадят в банку, кого-то отпустят. Их веселит, когда люди совершают глупости, во имя спасения своего тела и своей души. И меня тоже это веселит. Похитив Елену, тем самым я завел специфический механизм и стал наблюдать, как ничтожные фигурки пытаются найти решение из сложившейся ситуации. И найденное ими решение рассмешило меня. Едва до меня дошел слух о смерти Стефана, я осознал всю лживость данной ситуации. Было просто немыслимо подумать о том, что мальчишка лишит себя жизни. К тому же таким девичьим способом – ядом. Не скрою, пару раз я думал, что существует вероятность, что все это правда, но затем быстро сам себя одергивал. Все слишком постановочно и нереально. Они задумали отвлечь меня от Елены и тем самым вызволить ее. Они так и не поняли, что она изначально была приманкой. Моя сестра мне не нужна. Она всего лишь отвлекающий маневр. Но раз они решили поиграть, то грех не воспользоваться случаем! Я планировал все сделать несколько иначе, но правила их игры не позволяют следовать моему первоначальному плану. Значит надо было выстроить новый. Пока Габриэль со своими «солдатиками» готовится к наступлению, у меня есть время обдумать и реализовать свои задумки. И если Габриэль полагается на количественное преимущество, то я, как и всегда, обойдусь малой кровью. Я пришел в ту часть крепости, которую приспособили под себя Настасья и Григорий. Мои союзники всячески пытались прогреть промерзшее помещение: повсюду стояли каменные чаши с горящим пламенем; все щели в каменных стенах были заткнуты тряпками. Сами они были одеты во все самое теплое. - Как жизнь, друзья мои? – сказал я им вместо приветствия. - Пока живы, - недовольно буркнул Григорий, - Но еще немного и я превращусь ледяную статую! Сколько можно надо мной издеваться?! Ты наслаждаешься этим, чертов псих? - Ты вечно все преувеличиваешь, - мягко сказала ему Настасья, явно стараясь замять последнее изречение Вакара, - Ко всему можно привыкнуть. Нужно время. - Тебе легко говорить…,- Григорий многозначительно посмотрел на меня, - Ему тебя жаль, а на меня ему плевать. Влад наверняка порой думает о том, как улучшить условия твоего проживания, как сделать твою жизнь комфортнее, - он обратился ко мне, - Ты всегда заботился о своих любовницах. - Завидуешь, что не на моем месте? – после этих слов я демонстративно притянул к себе Настасью и поцеловал ее. Григорий закатил глаза и презрительно фыркнул. После распавшегося поцелуя, я вновь обратился к вечно недовольному, - У нас мало времени и много работы. Будешь хорошо себя вести, получишь конфету. Без всякого энтузиазма, он спросил: - Что нужно? - Найди способ сделать так, чтобы очаровательная женщина, что находится сейчас перед тобой, стала для всех выглядеть как моя жена, как Мария. Настасья непонимающе посмотрела на меня, а Вакар желчно сказал: - Решил пойти легким путем? - Ну, зачем ты так, Григорий? Индивидуальность Настасьи прелестна сама по себе. Она настоящая красавица! Ей не нужны изменения. К тому же, я не стал бы ее унижать. Она заслуживает уважения и признания. Это всего лишь нужно на сегодняшнюю ночь. - Извращенец. - Григорий, не зли меня, - злобно сверкнув глазами в его сторону, я тем самым пока закончил наш с ним диалог и обратился к девушке, - Не беспокойся, дорогая, это нужно строго для дела. Ты успела изучить Марию, узнать ее повадки. А значит, сможешь сыграть ее, обмануть всех. - Зачем? - Моя радость, ты украдешь моего сына, пока я своим эксцентричным поведением, направлю все внимание его матери на себя. Остальные нам тоже не помешают, они слишком будут заняты другим делом. - Боже…, - я притворно сердито посмотрел на нее, и она тут же спохватилась, - Вот черт…, - я засмеялся, - Ты знаешь, Влад, тебе нужно лишь сказать, что мне нужно сделать, и я все сделаю! – Настасья преданно посмотрела мне в глаза. - Знаю…, поэтому и доверяю самое сложное именно тебе. Настасья улыбнулась краешками губ и смущенно опустила взгляд. Мои слова не были лестью. Она единственная, кому я еще доверяю. Сейчас понимаю, что такой преданности, не встречал никогда - Вы пока обменивайтесь любезностями, а я займусь делом. У меня же нет выбора, - вставил Вакар, - Но как понимаю, этого никого не волнует. Главное – результат! Как только Вакар приступил к изучению своих записей, мы с Настасьей начали обговаривать детали нашего плана. Мы оба согласились во мнении, что этой ночью Мария, вероятно, оставит сына с Моной из-за боязни того, что я приду ее навестить. Это давало идеальную возможность выкрасть его, но если дело будет обстоять иначе, то непосредственно кража ляжет на мои плечи, а Настасье придется просто скрыться. При любом раскладе, мы договорились встретиться в пещере, где скрывались раньше. Это наше логово им неизвестно. Едва мы все обговорили это, как нас подозвал Григорий. Я думал, это займет у него больше времени. Видимо, он знал, где примерно искать нечто подобное. - Я нашел достаточно простой ритуал. Есть и более сложные варианты, но на них уйдет гораздо больше времени и сил, и тогда придется переносить твою задумку. - Говори, что нашел. - По приготовлениям он очень прост. Все необходимые ингредиенты у меня имеются. Точнее у тебя, ты же здесь хозяин…Нарисовать символы просто, сказать всю эту чепуху тоже. Обязательно, чтобы этот человек был еще жив. Проблема касается лишь одного, - Григорий замолчал, будто выдерживая драматическую паузу, но встретившись с моим недовольным взглядом, быстро затараторил, - Здесь говорится, что для проведения ритуала обязательно необходима личная вещь человека, чей облик необходимо принять. - Это не проблема. - Хранишь ее исподнее? – как всегда язвительно поинтересовался Вакар. - Григорий, мое терпение не исходе!.., - из кармана я достал подвеску, что когда-то была подарена мной Марии после нашей свадьбы, - Осталась со мной, после нашего последнего расставания, - зачем-то пояснил я, - Подойдет? - Вполне. После того, как проблем не осталось, мы начали подготовку. Вакар сказал, что необходимо пространство, поэтому я занялся его расчисткой: мне это не стоило никаких усилий. Настасья подготовила необходимые ингредиенты и перемешала их: получился порошок из сушеных трав. Григорий же, аккуратно выводил мелом на каменном полу замысловатые символы, пару раз он чертыхался и стирал что-то. Затем он взял порошок и очертил все символы в круг. А после, наклонялся к каждому символу и что-то бубнил. Я пытался его спросить, но он отмахивался. Видно боялся сбиться. А вообще он ведет себя слишком дерзко. Надо будет его приструнить… - Все готово. Написано, что будет действовать на протяжении суток. - Что нужно делать? – спросила Настасья. - Для начала раздевайся. - Надеюсь это необходимо, - ядовито поинтересовался я у Вакара. - Конечно! Я не стал бы это просить просто так! - Забыл, ты же обычно просто набрасываешься и рвешь на женщине одежду! - я вспомнил про Адрианну, которую Вакар изнасиловал и ощутил жгучий прилив отвращения к нему, - Отвернись Григорий! Не люблю, когда пялятся на моих женщин! Вакар нахмурился, но спорить не стал и покорно повернулся к нам спиной: - Как разденется пусть встанет по центру, а ты, раз мне нельзя все это видеть, поднеси огонь к каждому символу. По описанию они должны загореться и огонь должен быть голубого цвета. - Надеюсь, я не должна сгореть заживо, - нервно вставила Настасья. - Нет! Настасья нервно выдохнула и стала раздеваться. Освободившись от одежды, она обхватила себя руками, по ее коже сразу же побежали мурашки. Она встала в центр окружности и сказала: - Может этот огонь меня согреет. Я ухмыльнулся, подумав о том, что если все удачно сложится, то самолично попытаюсь ее согреть. Взяв факел со стены, я поднес пламя к первому знаку. Он моментально загорелся. Я проделал процедуру со всеми остальными. Когда загорелся последний символ, Настасью будто бы накрыл купол, который сначала был прозрачным словно стекло, но затем стал мутнеть. В конечно счете, его поверхность стала абсолютно белой, и Настасью было невозможно разглядеть. - Ну что там? – полюбопытствовал Григорий, все же обернувшись, - Что-то происходит? - Видимо, да. Неожиданно купол стал светиться. С каждой секундой все ярче и ярче. Свет стал заполнять всю комнату. И я, и Григорий зажмурились от яркого свечения. И буквально через мгновение, нас обоих и окружавшую нас мебель отшвырнуло неведомой силой. В тот момент я ясно понял, что чувствовали все те, кто попался под мою горячую руку. Едва коснувшись спиной пола, я прыжком поднялся на ноги, в то время как Вакар валялся на полу и проклинал все на свете используя свое развитое красноречие. Я посмотрел на место, где был купол, и увидел сидящую на полу перепуганную… Марию. Сердце защемило от переполнивших меня чувств, но один взгляд в ее глаза вернул меня на место. Это Настасья. Форма, цвет глаз, не обманут меня. Мария никогда не смотрела на меня с такой нежностью и любовью. Так на меня смотрит лишь Настасья. Девушка же, отведя от меня взор, озадаченно посмотрела на руки, на грудь, на ноги; осторожно, словно боясь обжечься, дотронулась до лица; аккуратно запустила пальцы в густую копну волос. Осознав, что метаморфоза свершилась, она оказалось шокирована этим, будто обо всем что случилось, она не имела малейшего представления. Конечно, ее можно понять – не каждый день ты примеряешь на себя чужое лицо. Я подошел и помог ей встать на ноги: - Все хорошо? Настасья кивнула: - Да, - голос то звучит, как у Марии, - Я немного испугалась. Все так странно. Я смотрю на мир чужими глазами! Это жутко. - Прости… - Так вот как она выглядит. Не лучше и не хуже многих. Но грудь хороша, - я обернулся и посмотрел на Вакара, который оценивающе разглядывал Марию. Именно ее, ибо от Настасьи остались здесь только ее душа и разум. Я бы мог его убить в тот момент. Мог. Но он был мне нужен. Поэтому я опять простил ему его выходку. Я ничего ему не ответил, а лишь укутал Настасью в плащ. Вновь посмотрев ей в лицо и увидев ее влюбленные глаза, я не удержался от соблазна и поцеловал ее. Как бы мне хотелось, чтобы настоящая Мария смотрела на меня так! И целовала меня так!.. Но так может только Настасья. И на что я наделся? Я улыбнулся ей, однако она не ответила мне улыбкой. Наоборот, уголки ее губ чуть опустились вниз. Находиться в облике моей любимой женщины ее удручало, а я, понимая это, позволил себе непростительную ошибку. Идиот. Я небрежно обратился к Григорию: - Ты рано расслабился. У меня к тебе еще одно поручение. Тот недовольно сморщил нос: - Что на сей раз? - Найди способ сделать так, чтобы после «чудесного спасения» моей сестры, воины больше не смогли сюда вернуться. Гостеприимство должно знать свои границы… *** Ну и кто смеется последним? Правильный ответ – я. А они даже еще и не сообразили, в чем дело. Небось все еще бегают, носятся, галдят. Интересно, сколько времени им понадобится, чтобы понять, как они оплошали? Думаю достаточно, чтобы я уже был в безопасности от их поползновений. Я вернулся в собственную обитель с, пожалуй, самым важным и дорогим человеком в моей жизни. С моим сыном. По словам Настасьи, умный мальчик сразу понял, кто за ним пришел и не стал сопротивляться. Она даже отметила, что он был через чур хладнокровен, но меня это не беспокоит, а наоборот радует. Счастлив тот человек, что не ставит чувства выше разума, и если мой сын относится к сим, я доволен. Александр уже с малых лет знает, чего хочет от жизни, посему выбирает, как и с кем по ней ступать. И он выбрал меня, своего проклятого отца. Того, на кого он хочет походить! Это ли не чудесно? А могут ли Мария и Габриэль сказать, что он относится к ним также? Как же сильно он напоминает мне Михню, моего первенца. Моего любимого сына. Моего бедного мальчика, что погиб в бою... Погиб по моей вине. Я не должен был отправлять его в тот бой. Я должен был оставить его при себе. Но я поступился отцовскими чувствами, будучи слепо уверенным в победе. И горько поплатился за свою гордыню. Проиграл битву и потерял своего наследника. Говорят, он сражался как зверь, и много врагов забрал с собой. Но от этого никогда не станет легче… После смерти Михни, мне не хотелось жить. Казалось, я тогда утратил сам вкус к жизни: мне стало на все и на всех плевать. Я практически ни с кем не разговаривал и предпочитал оставаться наедине со своим горем. Я потерял сына, который был моим продолжением, моей надеждою, отдушиной и опорой. Я не простил себе того, что Михня не успел жениться, не успел познать счастья отцовства…, что он ничего не успел. И от этого чувства вины, мне никогда и никуда не сбежать. К сожалению, а может и к счастью, к сыновьям, рожденным от Илоны я не испытывал подобных чувств. И Мирча, и Влад были очень хорошими мальчишками: здоровыми, умными, даже красивыми. Но, несмотря на то, что они были порождениями из моей крови и плоти, они были мне чужими. Мальчики не были привязаны ко мне. Они сторонились меня. Всегда. С самого детства. Это не значит, что я не любил их. Несмотря на наши сухие взаимоотношения, я все равно любил их. Трагическая гибель Мирчи и уход Влада в монастырь разбили мне сердце. Но пережить их потерю мне было намного легче, чем смерть старшего сына. Но все это теперь в прошлом. У меня есть Александр. Клянусь, я не допущу, чтобы с ним что-то произошло. Гляжу на него, и иногда думаю, что это перерожденный Михня. Глупо. Однако верить в это приятно. - Пап? - Да? – я отвел голову назад и посмотрел на сына, который сидел у меня на плечах. Мы оба смотрели на окружавшие нас горы,- Что ты хочешь у меня спросить? - Что будет с мамой? - Не знаю. - Она придет к нам? Я не торопился с ответом. Неизвестно как все сложится. Я верю, что материнский инстинкт заставит ее принять верное решение. Но лично я устал уговаривать ее. Пусть решает сама. Я люблю ее, но мне надоело ломать всю эту комедию. - Взрослым всегда надо разобраться в том, чего они хотят, мой мальчик. Если мама захочет, то придет. Не захочет – не придет. - Ты можешь заставить ее, - необычно жестко для ребенка сказал Александр, - Ты все можешь! Я горько усмехнулся, нечто подобное мне говорил и Михня. Правда, его изречение касалось куда более обычных вещей: - Если бы все было так просто… Ты еще мал. Подрастешь, начнешь в этом разбираться. - Она не хочет. Но она придет. Я знаю. Она привыкла жить так. *** Я отдал Александра Настасье, чтобы та уложила его спать и позаботилась о его благополучии, пока я буду обсуждать некоторые вопросы с Григорием. Вакару все же удалось неким образом запечатать проход, однако он явно не был уверен, что это решило все наши проблемы. Мне надо было все выяснить, я же не хочу неприятных сюрпризов. Мы с Вакаром стояли возле зеркала, вмурованного в камень, недалеко от главных ворот крепости. Однако теперь оно выглядело иначе: зеркальная поверхность стала мутной, с оттенком болотного цвета и от нее исходили испарения. - Рассказывай все по порядку, Григорий. - Скажу сразу. Я – не колдун. Все что смог, то сделал. - Оправдываться будешь потом. - С тобой лучше сразу все расставить на свои места, - удивительно беззлобно сказал Григорий, - Существует два зеркала. Одно здесь, другое в замке твоего отца. Между ними есть прямая связь: они образуют некий коридор между двумя местами. Проход можно закрыть полностью лишь в одном месте, в замке Валерия, - я хотел задать Григорию вопрос, но он, будто бы предвидев его, сказал, - Я думал, что достаточно будет просто разбить здесь зеркало. Но это невозможно. Оно не бьется. Я поднес ладонь к поверхности и ощутил легкое покалывание на ладони: - И тогда ты сделал, что? - Можно сказать, что я отравил его. Проход через него смертельно опасен. Но я не думаю, что это надолго остановит их. Колдун, который создал этот проход – силен. И несмотря на все мои старания, он явно быстро придумает, как убрать сие. Может нам стоит его просто убить? - Где гарантия, что они не найдут другого? Нет, нам нужно запечатать проход… Надо подумать, как это сделать…, - на самом деле я с большим недовольством понимал, что мне предстоит вновь сделать. Спрашивать о чем-то Аваддона всегда было тяжко, но с каждым разом это становится все более невыносимым, - Иди к себе, Григорий. Поищи еще что-нибудь. Найдешь что-то толковое, дашь мне знать. - А ты, что будешь здесь делать? Я повернулся к крепости и кивком головы указал на парадные врата: - Запечатаю двери. Те, кто строили крепость, установили множество механизмов, чтобы защитить проход. Да…я так запечатаю, что никакое «Сезам, откройся!» им не поможет! – Вакару недовольно присвистнул, его явно не прельщала перспектива быть замурованным в ледяной крепости, поэтому я раздраженно сказал, - Как будто ты здесь гулять собрался! Я направился к замку, Вакар поспешил присоединиться ко мне: - Но была хотя бы возможность! – он проскользнул внутрь, впереди меня и поспешил направиться поскорее в свое пристанище. Я с обычной легкостью, будто закрываю обычную дверь, затворил каменные врата. После чего огляделся, в поисках рычагов, что активируют замки и металлическую решетку. Всего рычагов было семь: три с левой стороны и четыре с правой. Шесть, активировали толстые железные стержни, что перекрывали двери поперек. Один опускал невероятную по конструкции решетку. Рычаги стояли на разной высоте, поэтому чтобы добраться до них, мне пришлось принять демоническую форму. Несмотря на свою силу, с некоторыми рычагами пришлось повозиться. Труднее всего было опустить решетку. Рычаг то не поддавался, то заедал. Но я был бы не я, если бы не справился с этим. Такую крепость не возьмешь просто осадой. Откуда она вообще взялась? Не важно. Теперь я ее хозяин, и все ее блага – мои. Если обычные воины не смогут даже догадаться, как войти сюда, то Габриэль уж точно найдет выход из ситуации. Он НЕ обычный воин. Габриэль очень умный, как бы неприятно мне это было осознавать. К тому же он на стороне ангелов, какой-то святоша, да посожжет ему. Поэтому надо закрыть проход. Любой ценой! - Милорд всегда забавлялся глупости церковных сынов. Борясь с ним, они в тоже время ему и помогают, - я обернулся и посмотрел на источник сухого и даже слабого голоса. Это был очень худой мужчина, с невероятно белой кожей; очень светлыми волосами, доходящими ему до середины лопаток; бескровными губами и горящими желто-зелеными глазами, под которыми залегли глубокие тени. Облачен он был в длинные одежды черно-белых тонов. Сомнений не возникло, о каком лорде шла речь. О нашем общем. - С кем имею честь я говорить? Неизвестный тихо засмеялся: - Прощупывая почву, надо быть аккуратнее, правильно. Меня именуют Асторотом, не думаю, что мне есть смысл перечислять все мои титулы. Ты знаешь, что я весьма высокопоставленная фигура. О демоне Астороте я знал еще будучи обычным человеком. Его именем всегда любили попугать. Он любитель проверять людей на тщеславие и жажду наживы, ему нравятся соблазнять смертных. А также он весьма похотлив… - Зачем вы здесь? - Милорд просил передать, чтобы вы не суетились. Он знает, что вы хотели просить о помощи. Поэтому решил предупредить вас, что ничего делать не надо. - Вы о портале? Демон закивал и приблизился ко мне почти вплотную. Я еле удержался, чтобы не отступить назад. Думаю, поступи я так, ему бы это не очень понравилось. Асторот с нескрываемым интересом смотрел на меня, потом поднес руку к моему лицу и щелкнул меня по носу. Пришлось прикусить язык, чтобы не возмутиться: - Ничего не нужно делать. Все уже сделано. Как мой лорд и предполагал. Вся эта цепочка событий была предрешена, - демон провел рукой по моей щеке, - Я давно наблюдаю за твоими деяниями. С тех пор, как ты совершил свое первое убийство. Столько ярости, столько страсти…! Ты мне нравишься, Влад. Поэтому я и вызвался, сказать тебе, чтобы ты успокоился. - Почему вы, а не Аваддон? Он же мой наставник. Асторот наклонился к моему уху и зашептал: - Потому что так захотел милорд. Иди, Влад Дракула. Отдыхай, как это полагается здоровому мужчине! Позволь своему желанию вырваться наружу! Подари себе наслаждение! Демон лизнул меня скользким языком в щеку, я зажмурился и содрогнулся, не от отвращения, как я думал, а от желания. Разозлившись, я открыл глаза, уже намериваясь сказать демону все, что я думаю о его делишках, но вместо него обнаружил рядом с собой Марию. Мою прекрасную, возлюбленную! - Что с тобой? – испуганно поинтересовалась она. Я слышал этот вопрос. Я хотел ответить на него «все хорошо»… Но в моей голове зародились навязчивая мысль, от которой я не мог и не хотел отделаться. Я должен был схватить ее и овладеть ею. Если надо, то силою. Иначе я умру от этого невероятного огня похоти, зародившегося во мне. Я схватил ее за плечи и впился губами в ее рот. Она попыталась вырваться, но я не давал ей сделать этого. Я не просто целовал ее губы, я кусал их до крови, так мне хотелось ее в ту секунду! - Остановись! Это мне не понравилось, поэтому я наотмашь ударил ее. Она упала на пол, и я навис над ней, в любой момент, готовый накинуться на нее, на столь беззащитную! Мне хотелось рвать, терзать и иметь ее! Час, два, целую вечность! - Любовь моя, не надо! Мои глаза, все еще застилаемые пеленой животного желания, встретились с полными слез глазами Марии. И тут все наваждение, как рукой сняло. Передо мной была не моя жена, а бедная Настасья, на которую меня столь подло натравил демон. Я отшатнулся от нее: - Прости…! Я не хотел…! Я бы никогда…! Что я натворил? Настасья встала на ноги и, будто бы не произошло этой ужасной сцены, потянулась ко мне, дабы успокоить, дабы подарить мне свою любовь. Бескорыстную и светлую…Но я в ужасе выставил руки перед собой: - Не подходи! Я не хочу видеть твое лицо, пока ты выглядишь, как она! Прости…! – я перевоплотился в свой демонический облик и, разбив огромное витражное окно, вылетел прочь….
Princess of Madness: От лица Габриэля Ван Хельсинга. Я был зол, как сам черт. Я был зол на Влада, что он смог нас всех провести и на себя, не усмотревшего такого развития событий. Страх за жизнь Александра я задвинул в дальний уголок своего подсознания, ибо я знал, что ему Влад не причинит вреда. По-крайней мере физического вреда. Настроен я был решительно. Раз ночью нам удалось избежать битвы, то не будем избегать ее с утра. Мы вновь вернемся в замок, и на сей раз, хитрость Владу не поможет. Днем его силы не столь велики, и я думаю, мы сможем уравнять шансы! Я не пожалею и собственной жизни ради того, чтобы не дать ему упиться своей победой! Я сделаю все, чтобы мальчик вернулся к своей матери! Я стремительно ворвался в арсенал, за мною еле-еле поспевали Матэй, Айгору и Стефан. Последнему не меньше моего хотелось поквитаться с Владом, он хотел отомстить за все перенесенные унижения. Матэя явно задело, что его план только сыграл на руку вампиру, посему он был настроен категорично: колдун хотел исправить свои ошибки. Айгору же терзали сомнения: он опасался, что мы можем угодить в еще большую западню, если будем слепо следовать своим порывам. Я был отчасти с ним солидарен, но ничего не мог поделать со своими чувствами… Забавно… Лет пять назад, я считался спокойным и уравновешенным человеком. Даже, будучи еще не сыном дьявола, Влад всегда говорил мне, что завидует моему спокойствию. Как сильно мы можем измениться за короткий срок под влиянием внешних факторов… - Открывай этот дурацкий портал! - Габриэль, подожди, пока придут воины, нам не следует соваться туда в одиночку! Я испепеляюще посмотрел на Айгору: - Вы – ждите. А я не буду тратить зря на это время. Догоните меня. Айгору резко схватил меня за плечо и развернул к себе лицом: - Хватит играть в героя! Я знаю, о чем говорю! Именно по вине этого чудовища я лишился сына! – я сжал зубы и отвел взгляд от изуродованного лица Айгору, - Горячность не поможет, ты сам это знаешь! Я посмотрел на Матэя и кивнул ему, давая знак, чтобы он все же начал открывать проход. Колдун принялся читать долгую речь на латыни, Айгору же, словно капитулируя, поднял руки: - Иногда мне кажется, что ты специально нарываешься. Габриэль, ты же сам знаешь, что Влад не любит оставлять лазеек! - Он тоже порой допускает ошибки. Я надеюсь, что и сейчас, радуясь своей победе, он забылся! – но в глубине души я знал, что Влад постарался все предусмотреть. Он мог давно выносить этот план, а мог придумать его за пару часов. Вероятнее всего, что он постарался все учесть. Но надежда умирает последней, верно? - …Именем Господа, отрой дверь, - произнес заключительные слова Матэй и мы наблюдали, как карта Трансильвании меркнет и вместо нее образовывается зеркальная поверхность. Казалось, что все выглядело, как обычно. Но что-то меня смущало, а именно странный зеленый дымок показался в глубине зеркала. Может ничего опасного? Я осторожно поднес руку, желая дотронуться до зеркала и выяснить в чем дело, но Матэй быстро перехватил ее и не дал мне этого сделать. Колдун не просто почувствовал неладное, он явно понял, в чем дело: - Venenum. - Яд? – удивленно спросил я, - Как это? - Ты хочешь сказать…, - вступил в диалог Стефан, - Что зеркало отравлено? Матэй кивнул: - Можно и так сказать. Точно мне неведомо. Но одно ясно точно, мой юный друг, проходить через зеркало сейчас смертельно опасно. Буквально последнее слово слетело с его губ, как зеленая дымка стала насыщеннее и просочилась сквозь зеркальную поверхность. В нос ударил резкий запах, и я поспешил зажать его ладонью. Дымка стала еще более густой, и мы в ужасе отшатнулись от прохода, а Матэй поспешил запечатать портал. Через мгновение, перед нами вновь предстала карта здешних земель. Я посмотрел на своих спутников. Как и у меня, у них заслезились глаза и покраснели лица. Айгору вообще охватил дичайший кашель, наверное, он успел вдохнуть в себя немного этого дыма. Страшно подумать, что может статься, если человек войдет в прямой контакт с этим ядом…. Сейчас для нас этот путь закрыт. Черт! От ярости я пнул стоящий рядом высокий канделябр, и он упал на пол. Я был в ужасном состоянии: мне хотелось крушить все вокруг, выплеснуть тем самым сою злость. Невероятно, но спустя столько лет я окончательно понял, какого было Владу после всех его политических неудач и военных поражений. Кажется, Мария была права – я становлюсь слишком похожим на Влада Цепеша, вероятно долгие годы близкого общения с ним не прошли для меня впустую. - Матэй, ты можешь убрать эту дрянь? – поинтересовался Стефан. Колдун пожал плечами: - Могу, я думаю. Но мне нужно время, - Матэй провел ладонями по карте, - Много времени, в нашем случае. - Как много? – обеспокоенно спросил я. - Сила. Состав. Консистенция…. Да-да… Дня два-три. Мне захотелось застонать от охватившего меня негодования. В нашем случае это слишком долго. За это время, Влад может подготовить еще сотню подлостей. Увы, он стоит на стороне самого дьявола, а тот знает толк в подобных вещах. Но это не самое худшее. В надежде запереть Влада навсегда, мы оставили один лишь вход и выход, именно это зеркало. Все остальные были уничтожены нами с помощью бочек с порохом: мы подрывали мосты и заваливали проходы. Наша попытка огородить людей от злобы Влада сыграла с нами злую шутку. - Остается только ждать, - сипло проговорил Айгору, только-только избавившись от приступа кашля, - Я был прав. Он все предусмотрел, - последние слова он произнес так, будто если бы он не говорил об этом раньше, этого бы не случилось. Я устало опустился на пол, сел по-турецки и закрыл лицо руками. Что я скажу Марии? Как только мы узнали о пропаже Александра, Мария стала походить на привидение, которое никак не может обрести покой и отойти в иной мир. Моя любимая не находила себе места. Она старалась держать себя в руках, но не могла и начинала плакать. Мне только и оставалось, что прижимать ее к себе посильнее и, гладя по голове, клясться, что я верну сына, что я не позволю судьбе отнять его у нее. У нас! Я найду выход! Не может быть, чтобы Влад нас обыграл! Я тщетно пытался найти лазейку к выходу из данной ситуации. Но все сводилось к двум вариантам, либо к ожиданию, либо… к обмену Марии на мальчика: то, чего вероятно и добивается Влад. Второй вариант был мне невыносим, так что я избрал из двух зол меньшее. - Мы будем ждать. Но Матэй, умоляю тебя, скорее…! *** Следующий день начался с очень странной новости. Стефан мне сообщил об отъезде князя Валерия. И его поездка бы не вызвала во мне никаких подозрений, если бы не факт того, куда именно он направился. Князь, с детства исповедующий православие, отправился в Ватикан. В самое сердце католической церкви! Этот поступок уже вызвал бурю негодования, ибо многие решили, что князь решил перейти в другую веру, а это было вероломством в глазах всех православных. Но что-то мне подсказывало, что сия поездка несет куда более серьезный характер. Не раз и не два, сталкиваясь за жизнь с кардиналами католической церкви, я осознал одно: они не размениваются по мелочам. Грядет что-то очень серьезное. Пребывая во власти своих размышлений, я пришел в одно из подвальных помещений, которое вчера мы оборудовали под небольшую лабораторию для Матэя. Мы перевезли часть его вещей из моего дома сюда, чтобы колдун смог найти решение нашей проблемы с зеркалами. Колдун стоял возле стола, перед ним лежали различные сушеные травы, которые Матэй усердно перемалывал в ступке, при этом внимательно читая книгу, лежащую на подставке. - Как я понимаю, ты что-то нашел? – с надеждой в голосе, задал я свой вопрос. Колдун кивнул, сунул мне в руки ступку и указал на кипящий котел: - Туда. Я подошел к котлу и высыпал содержимое в него. Кто бы мог подумать, что я буду добровольно помогать колдуну варить зелье. А ведь в Валахии, стоило нам лишь заподозрить кого-то в колдовстве, он тотчас отправлялся на кол. Вот она, превратность судьбы! - Поможет или не поможет. Не знаю, - пробормотал Матэй, - Если да, то я прозорлив. Если нет, то буду искать дальше. Темные силы они капризные, знаешь ли, - он также подошел к котлу, взял огромную ложку и принялся помешивать ею зелье. Выглядело это отчасти карикатурно, - Мне нужен мёд. Жаль переводить столь ценный продукт, но он нужен. Я огляделся по сторонам и увидел небольшой горшочек с золотистым содержимым. Я давно уже заметил, что Матэй любитель мёда, за прошедший месяц этот сладкоежка чуть ли не только им питался. - Зачем он тебе? - Буду рисовать, - взглядом колдун указал на художественные кисти, - Это часть обряда, что я нашел. - Но это обычный мёд. Колдун посмотрел на меня как на несмышленое дитя. Почесав свою блестящую лысину, он терпеливо пояснил: - Издревле считается, что мёд, несет в себе частицу силы Солнца. Люди прошлого считали мёд подарком небес, в некоторых культурах его приносили как предмет жертвоприношения, а где-то он считался талисманом. Мёд приносит человеку благополучие, силу и здоровье. Но что важно для нас, заключенная в мёде сила небесного светила, помогает в разрушении недоброго колдовства. Матэй взял горшок мёда, сунул мне его в руки, а сам зачерпнул зелье в чашку и вылил ее содержимое в горшочек. На моих глазах, золотая субстанция изменила цвет на серебряный. Не удержавшись от любопытства, я зачерпнул двумя пальцами вязкую массу и понюхал ее. По запаху это был все тот же мёд. - Это все? – глупо спросил я. - Осталось немного. Но нужно будет обождать около двух часов. Но я итак говорил это нашему юному другу, да-да. Он уже всех предупредил кого надо, не так ли? – я кивнул, - Превосходно. Ну просто отлично…Что же надо еще сделать? Запамятовал, - колдун подошел к книге, - Сделал, сделал, сделал…Ага, добавить пару настоек. Где-то они у меня были поблизости… Я сел на стул и стал наблюдать за дальнейшими манипуляциями Матэя, и вдруг осознал, что на протяжении всего этого времени улыбался. Несмотря на нелепую внешность и странность поведения, колдун мне нравился. Этот старик забавлял меня, да и к тому же он оказался ценным союзником. По-крайней мере его знания в области магии помогли запереть Влада, пускай всего на месяц, но помогли. Может быть, если не торопить Матэя и дать ему больше времени, он найдет метод посущественнее. Но это только после того, как мы освободим Александра. Александр… вспоминая его поведение в то время, как Влад только-только вернулся, я все чаще приходил к выводу, что вряд ли это было похищением. Вероятней всего, мальчик добровольно пошел за вампиром. Чем же он так его очаровал? Конечно же, эти мысли я не высказывал никому. Особенно Марии. Эта мысль напугает ее и принесет дополнительные страдания. Это ни к чему. Я и так беспокоюсь за ее здоровье, как физическое, так и духовное. Я даже перед тем, как явится к Матэю, заглянул к придворному лекарю и попросил Кайталину осмотреть ее. Хуже в любом случае не будет. Думая над всей это сложившейся ситуацией, я немного задремал. Бессонные ночи дали о себе знать. Я очень устал. Признаться честно, я никогда в жизни не чувствовал себя таким опустошенным. Никогда. Из состояния дремоты меня вывел колдун, который ненастойчиво тряс меня за плечо: - У меня все готово. Я встал и подошел к столу, где стоял горшочек с необходимой субстанцией. Она стала абсолютно прозрачной, словно вода из горного ручья. Точно также, как и в прошлый раз, я зачерпнул неведомую мне массу и вдохнул ее запах. И поперхнулся: - Чеснок? Матэй закатил глаза: - Ну же, Габриэль, это даже маленький ребенок знает. Чеснок полезен от укусов ядовитых тварей, нейтрализует яд. И, что немало важно, его запах не переносит нечистая сила. - Я полностью доверяют тебе в этих вопросах. Просто это так чудно и странно. - Мир вообще безумен, друг мой. Колдун взял с собой кисточку и указал мне на дверь, тем самым говоря, что сейчас мы узнаем, сработает ли найденное им средство против яда или же нет. В арсенале нас уже ожидали Айгору и Стефан, и еще с десяток воинов, что вновь были готовы ринуться в бой против сил зла. Присутствующие готовы были на любые жертвы, чтобы уничтожить порождение тьмы: каждый мужчина боролся за свою семью и свой дом. Матэй не стал, как обычно он это делал, подробно всем рассказывать, в чем заключается ритуал, поэтому он просто взял у меня горшочек, макнул туда кисточку и, начав с левой стороны, стал обводить карту в своеобразную рамку. С правой стороны стоял большой и явно нелегкий стул. Не припомню, чтобы он стоял здесь раньше. Я решил отодвинуть его, дабы колдун не отвлекался от своего монотонного и важного занятия. Сначала, я ничего не заметил, но потом мой взгляд уперся в нижний угол карты. А если точнее, то в отсутствующий угол карты. Я сел на корточки и провел пальцами по оборванным краям карты. Кто-то оторвал кусок карты. И я боюсь думать, кто именно это был. Я услышал звук разбивающейся посуды. Это Матэй уронил горшок из рук, также как и я, заметив нецелостность карты Трансильвании. - Это катастрофа! – панический ужас в голосе колдуна не давал возможности усомниться в его словах, - Без этого куска я не смогу открыть проход! Я так старался сделать зеркало несокрушимым, что совсем забыл позаботиться о карте! Я со всей силы ударил кулаком по месту, где образовалась дыра, и разбил костяшки в кровь. Как же так?! Вчера все было в целости и сохранности! Был поставлен караул! Как Владу опять удалось на обмануть?! И тут ответ пришел сам по себе. Влад не делал этого. Вероятно, он даже не в курсе произошедшего, иначе зачем ему было напускать то ядовитое облако. Нет. Это совершил человек, имеющий неограниченную власть в замке, который мог отослать караул и тем самым незаметно для всех оторвать кусок карты. Это мог сделать только князь Валерий. Но зачем ему это? Неведомо… *** Придя к Марии, чтобы рассказать о своем бессилии перед вампиром, я первым делом увидел ее выжидающий взгляд, полный надежды, который просил рассказать ей хорошие новости. Но у меня были только плохие…. Ужасные! Кошмарные! Мария вновь поверила и доверилась мне, и я вновь жестоко обманул ее ожидания. Это мой удел! Моя судьба! Я смотрел на свою возлюбленную и не в силах был произнести ни единого слова. Казалось, что мне отрезали язык, и я стал нем. И она поняла, что хороших вестей ждать от меня не придется. Мария не была зла, она была печальна, а в ее глазах появилась жалость. Это хуже всего. Все, что я смог сделать в тот момент, это упасть на колени перед креслом, в котором она сидела, уткнуться лицом в ее ноги и разрыдаться. Во мне не было сил даже попросить прощения, за очередную невыполненную мной клятву. Я мог лишь плакать и бессвязно молить ее об одном: - Не уходи к нему…! Дай мне еще шанс все исправить! Только не уходи…. Эту просьбу я повторил бесчисленное количество раз, ожидая услышать от нее ответ, который бы успокоил и утешил меня, который дал бы сил бороться дальше. И спустя долгое время, Мария сказала: - Я не уйду. Я просто не смогу к нему уйти. Теперь точно не смогу… Я поднял лицо и посмотрел на нее. Слезы стекали у нее по щекам, а сама же Мария была бледна, как белое полотно. Она измучена: - Почему? Ты уж делала так, почему в этот раз не сможешь?.. Будто бы не зная, какую эмоцию нужно ей показать, Мария, безрадостно, произнесла шокирующее для меня предложение: - Я беременна.
Princess of Madness: От лица Марии (Ливиану) Дракула. В глазах Габриэля промелькнуло что-то похожее на страх, когда он услышал известие о моем положении. Надо было рассказать об этом по-другому, наверное. Габриэль откашлялся, и сипло попросил: - Повтори еще раз, что ты сейчас сказала. Уверенная в том, что он все прекрасно расслышал, я все же набрала воздуха в грудь и повторила, все тем же безрадостным тоном: - Я беременна... Габриэль положил раскрытую ладонь на мой живот и погладил его. Его касания были нежными, аккуратными, почти невесомыми, казалось, он боится сделать неверное движение и навредить мне. - Габриэль, ты станешь отцом. Некоторое время он, молча, смотрел на мой, пока что, плоский живот, затем горько улыбнулся и вновь положил свою голову мне на колени. А я, машинально, стала гладить его по волосам: - Я уже являюсь отцом…. Но как же давно я хотел услышать эти слова из твоих уст. Я попыталась улыбнуться, но не смогла из себя выдавить и подобие улыбки. Я никогда не думала, что буду столь холодно относиться к известию об ожидании ребенка. Тем более, когда это будет ребенок от моего возлюбленного Габриэля. Мы столько мечтали о ребенке, ждали его, строили планы. Но теперь мне кажется это таким неуместным и даже лишним в нашей жизни. Не ко времени… А может я и ошибаюсь? Что если это знак свыше. Подарок нам от Господа, чтобы утешить нас. Чтобы мы забыли об Александре и продолжили жить дальше. Грешно и страшно так думать, но что если создатель наш действительно послал мне замену моему мальчику? Какой же бред мне в голову приходит! Я злюсь на себя за все эти мысли! Мне хочется надавать самой себе пощечин! Но должна же быть причина моего столь подавленного состояния! Может я так безэмоциональна сейчас из-за того, что эта беременность не похожа на предыдущие…? Мое самочувствие было нормальным: меня не тошнило и не рвало; я не чувствовала головокружения; аппетит ничуть не изменился. Хотя в прошлые мои беременности этого всего хватало с лихвой. Отсутствие же месячной крови меня настораживало, но я больше считала, что ее задержка вызвана нервными потрясениями, нежели очередной беременностью. Лишь осмотр придворного лекаря не оставил уже никаких сомнений… Но главное отличие моего нынешнего состояния от прошлых, заключается в том, что я не чувствую ребенка в своем естестве. Конечно, я прекрасно понимаю, что сейчас мой плод размером меньше горошины, и физически я просто не могу его ощущать, но в предыдущие мои беременности, возникало острое чувство того, что в моем чреве зародилась новая жизнь. А сейчас его нет. Я ощущаю пустоту. Это меня пугает… От размышлений, меня отвлек Габриэль, он поднялся на ноги и с нежностью расцеловал меня в обе щеки. Глянув в его лицо, я поразилась столь быстрым переменам в моем возлюбленном. Его глаза буквально засияли от переполнявшей их решимости. Если я ничего не ощущала от этого известия, то Габриэля оно явно воодушевило. У него будто бы открылось второе дыхание, казалось, что недавней его истерики и не было вовсе: - Теперь у меня есть дополнительный стимул продолжать борьбу. Прости мне ту слабость, - он обхватил мое лицо ладонями и поцеловал меня в лоб. - Мне нечего тебе прощать. Ты исправляешь мои ошибки, а не свои. *** Рано утром, не боясь появления нечистых сил на своем пути, я сходила в церковь. Я исповедовалась незнакомому мне священнику, затем помолилась перед иконой Божией Матери, поставила свечки. Глядя на лик Пресвятой Девы Марии, мне вспомнилось, что она тоже потеряла своего сына, спасителя нашего Иисуса Христа. В этом мы с ней похожи. Наверное, это единственное сходство между нами, ибо я слишком порочна… Не знаю, остался ли хоть какой-то прок от всех моих молитв, но находясь в храме, я чувствовала себя защищенной, я успокаивалась, пусть и ненадолго. А это уже немало, особенно в теперешнем моем положении. Около выхода из церкви, стоял нищий, с протянутой рукой, в ожидании подношения. Бедняки часто просили милостыню возле храмов, ибо большинство людей что-то да давало. И я не исключение. Поэтому едва поравнявшись с несчастным, я достала из кошеля несколько серебряных монет и была готова уже положить их в руку бедняка, как тот неожиданно схватил меня за запястье: - Отпусти! – недовольно воскликнула я, оглядевшись в поисках стражи. - Есть разговор, - послышался знакомый хриплый голос из под капюшона. В моей голове сразу возник образ одного человека, но чтобы удостовериться, я задала ему самый простой вопрос: - Кто ты? Мой собеседник поднял на меня свое обезображенное лицо, обрамленное тонкими рыжими волосами, и улыбнулся мне еще больше сгнившими зубами. Я обомлела от удивления, увидев перед собой живого горбуна Игоря, которого какое-то время повесили на главной площади в Трансильвании. Горбун оттянул воротник, продемонстрировав мне тем самым свернутую шею. В ужасе я отступила на шаг назад, а он гадко засмеялся: - Хозяин добр к Игорю. Он его не бросил..., - горбун выпустил мою руку, - Идите за мной, госпожа. - Зачем? Мы же говорим уже, разве нет? Что-то насчет моего сына?! – наверняка Влад хочет пойти на очередную сделку. Интересно, он сам заметил, как стал походить на торгашей, которых раньше презирал всем сердцем? - Здесь нельзя. Я схватила горбуна за плечо и угрожающе прошипела: - Выкладывай, что хочет от меня Влад здесь и сейчас. Иначе виселица покажется тебе забавным приключением! - Не могу. Слишком много ушей рядом. В этот самый момент, мимо нас прошла группа прихожан, о чем-то оживленно болтая. Вздохнув, я кивнула горбуну и отпустила его, тем самым соглашаясь с его словами. Горбун развернулся и поковылял прочь от часовни. Не зная, зачем я снова иду на поводу у вампира, я пошла за живым мертвецом следом. Вместе мы подошли к небольшому сарайчику, возле одного из домов. Игорь открыл передо мной дверь, и жестом пригласил войти, но я помотала головой: - Я зайду только после тебя. Не хочу быть запертой, как животное в клетке. Горбун вновь мерзко захихикал и зашел внутрь первым, помявшись на улице несколько секунд, я зашла тоже. Мне думалось, что там меня поджидает Влад, собственной персоной, но там было пусто. Однако вспоминая, во что Влад может перевоплощаться, может статься, что мне только казалось, что там пусто. В самом сарае Игорь долгое время возился, прежде чем протянуть мне завернутую в трубочку бумагу, перевязанную атласной черной лентой. Письмо. Я с опаской смотрела на него и не торопилась его брать в руки. - Оно не кусается, - скривив губы в усмешке, сказал горбун, - В отличие от хозяина. Я злобно вырвала письмо у него из рук, мне хватает унижений от Влада, не хватало мне еще, чтобы его прихвостни издевались надо мной! Я развернула свиток, и стала читать послание, написанное знакомым подчерком: Дорогая Мария, возлюбленная моя! Сразу же хочу извиниться за то, что я разлучил тебя с нашим сыном. Это было низко и подло с моей стороны, но твои выходки и выходки наших общих знакомых заставили меня так поступить. Я не хочу, чтобы из моего сына сделали приманку, подобную тебе. Он итак достаточно настрадался в вашем обществе. Со мной он чувствует себя лучше, спокойнее. Но я не могу заменить Александру мать. Наш сын нуждается в тебе. Посему я готов пойти на некоторые уступки…. Только ради его благополучия. Не строй иллюзий, что мое предложение вызвано сочувствием к твоей персоне. Если ты готова встретиться со мной и выслушать мои доводы и предложения, то скажи об этом Игорю, он мне обязательно передаст, и я приду к тебе этой же ночью. Если ты не жаждешь видеть меня, я не буду настаивать, я устал уговаривать тебя. Я уверен, Мария, что ты примешь правильное решение. Твой заколотый муж, Владислав Дракула По завершению чтения, я покачала головой. Ах, Влад, он противоречит сам себе. Сначала он зовет меня своей возлюбленной, а затем говорит, что ничуть не беспокоится о моем душевном состоянии. Этим диссонансом он будто бы хочет запутать меня и достичь желаемого, а эти его колкие замечания, только усиливают эффект. Влад, наверняка подумал над тем, что я могу рассказать о письме и тем самым устроить на него засаду. Значит, надо подумать, как ослепить его бдительность. Надо узнать, что он мне скажет и отталкиваться от этого. Решено, я встречусь с ним. Пусть думает, что я слабая и безвольная. Я обратилась к горбуну: - Передай Владу, что я согласна увидится с ним. Горбун широко улыбнулся и, споткнувшись, первый вывалился из сарая. Чуть обождав, вышла и я. Игорь, кивнул мне в знак прощания и быстро поковылял прочь, видимо в обозначенное ему Владом место. Я же побежала домой. Мне предстояло сообщить Габриэлю последние новости. Вряд ли он будет в восторге от моей затеи, но отказаться от нее я уже не представляла себе возможным. Возможно это тот шанс, которого мы ждали! Влетев домой, я прислушалась, голоса доносились с кухни. Я быстро последовала туда. За столом сидели Стефан и Габриэль, они что-то яро обсуждали. Едва завидев меня, Габриэль мягко улыбнулся, поднялся со своего места и подошел ко мне: - Радость моя! Мона сказала, что ты ушла в церковь. Я не хочу, чтобы ты ходила в одиночку. Это заставляет меня переживать, - он поцеловал меня в щеку и увидел протянутую мною ему лист бумаги, - Что это? - Прочти и все поймешь. Габриэль развернул письмо, и едва увидев подчерк, поморщился, но ничего не сказал, а принялся читать. В конце сего процесса он сильно нахмурился, передал письмо Стефану и вновь заговорил со мной, в голосе звучало недовольство: - Я задам риторический вопрос: ты согласилась? Я кивнула, а мой возлюбленный возвел глаза к небу: - Это же чистой воды шантаж….Откуда это письмо у тебя? Я немного замялась, прежде чем ответить: - Тот горбун, Игорь, он жив. - Господь милосердный… Он теперь своих подельников еще воскрешает?! - Габриэль, нам надо узнать, что он скажет мне, возможно, он даст нам ключ к спасению Александра. Но чтобы все получилось, вы должны следовать моим указаниям, - если бы не серьезность ситуации, я бы засмеялась во весь голос, от удивленных лиц мужчин. Не думаю, что ими когда-либо командовала женщина, - Влад прекрасно осознает, что мы можем устроить на него засаду. Надо его убедить в том, что я играю по его правилам. Что я так напугана обстоятельствами, что даже не помышляю обмануть его. Никого кроме вас не должно быть в доме, да и вы будете заняты своими делами. Влад должен поверить, что дела в этом доме идут своим чередом. Что никто ничего не знает. Я поговорю с ним, выслушаю его, и когда он уйдет, поделюсь с вами. В зависимости от его слов, мы и продумаем дальнейшие действия. - А это неплохая мысль…, - одобрительно закивал Стефан, но сразу же был одернут резким замечанием Габриэля: - Это чудовищная мысль! Ты не должна подвергать себя такому риску! Я не позволю! Я против! - Против ты или нет, Габриэль, уже поздно. Он придет сегодня ночью. И я встречусь с ним. Прошу тебя, дай мне узнать, что он хочет! - Сейчас, когда ты в положении, это недопустимо! Он может сделать с тобой что-то, разозлившись! - Габриэль крепко сжал зубы и закрыл глаза. Мысль о том, на что Влад способен не давала ему покоя. Он видел все ужасы, что тот натворил и боялся, что Влад может навредить мне. Но я знаю, что этого не будет. Влад слишком привязан ко мне… Я обняла любимого и тихо сказала: - Не сделает. Он не посмеет. Несколько минут мы стояли в полной тишине, пока ее не нарушил Стефан: - В положении…? Я что-то не понял… Габриэль лучезарно улыбнулся: - У нас с Марией будет ребенок, Стефан, - голос Габриэль смягчился, когда он сказал о моей беременности Стефану. Радоваться бы мне так этому, как радуется он, - Я, кстати, хотел задать один вопрос. Ты станешь его крестным? *** В течение дня мы еще неоднократно спорили с Габриэлем, о предстоящей ночи. Но я была непреклонна. А с помощью Стефана и Моны, мне удалось уговорить возлюбленного не вмешиваться. Я надеюсь, что удалось. Потому что Габриэль мог согласиться с нами только на словах, а на деле сидеть с осиновым колом наготове. Едва же на улице стемнело, я поднялась в свою комнату, заперлась на ключ, села на постель и, глядя в окно, ждала появления ночного визитера. Влад являлся ко мне в обличие человека, невесомой дымки, волка…, какой он будет сегодня? Какие еще чудеса перевоплощения он продемонстрирует? Надеюсь, это будет не ужасный зверь, о котором мне столько рассказывали. Ответ на мой вопрос пришел со стуком в оконное стекло. Прищурившись, я разглядела во тьме силуэт большой летучей мыши. Подойдя к окну и отворив створки, мне вспомнилось, что залетевшая в помещение летучая мышь – плохая примета. Иронично. Мышь залетела в комнату и опустилась на пол. После чего стала вытягиваться и увеличиваться в размерах, крылья ее сложились за спиной и вовсе исчезли. Вновь как зачарованная я смотрела за трансформацией, пока Влад не одернул меня: - Я не представление пришел показывать, любовь моя. Я позволила себе съязвить: - Разве? По-моему ты этим занимаешь с того момента, как вернулся из царства мертвых. - Какой у тебя острый язычок, - ухмыльнулся мой собеседник, - Можно подумать, что ты…заигрываешь со мной. - Но это не так. - Разумеется, - ядовито сказал Влад, - Я надеюсь, что ты никому не разболтала о моем визите? Я обиженно фыркнула, изображая из себя оскорбленную особу: - Я не дура. На кону мой сын. Я не стала бы так рисковать. Влад затих, прислушиваясь, и я поняла, что он считает количество людей в доме по их сердцебиениям. Он довольно улыбнулся, и показал пальцами цифру четыре: - Это не считая тебя, конечно. Допустим, что ты пока играешь честно. Тогда перейдем к делам насущным, - он указал мне обратно на постель, предлагая сесть, я так и поступила, - Как я уже писал, Александр скучает по тебе и это разрывает мне сердце. И так как вернуть его назад выше моих сил, а тебе трудно навсегда уйти ко мне, я предлагаю, немного странную вещь. Я предлагаю тебе видеться с ним, иногда. Разумеется, это будет исключительно наш секрет. - Почему ты идешь на это? Разве тебе не нравится меня мучить? Заставлять страдать? - Я говорил в письме, что делаю это не ради тебя. А ради сына. - Неужели? Лицо Влада исказила гримаса злости и недовольства. Ему не нравилось, как я с ним разговариваю, точнее ему не нравилось, что я подвергаю сомнению его слова, которые не полностью соответствовали его мыслям. Я понимала, что значение этих встреч, сломать мою волю. Чтобы я, каждый раз глядя на то, как мой сын уходит, не хотела с ним расставаться. Чтобы в один прекрасный момент я ушла с ними. Влад хочет взять меня на измор. - Мое предложение звучит просто, Мария. Решай сама, хочешь ли ты видеться с нашим сыном так или же будешь и дальше ждать, когда Габриэль вернет его назад. Неожиданно для себя, я решилась сказать, что никогда раньше не отваживалась говорить Владу, ни прежнему, ни нынешнему. Голос разума говорил, что это безумная затея, и я должна промолчать, но интуиция подсказывала, что это будет верным решением, зародить в темной душе Влада семя сомнения. И я последовала ее совету: - Почему ты так уверен, что Александр твой сын? – я вопросительно посмотрела на вампира, который непонимающе воззрился на меня, - Я вот никогда не знала ответа на этот вопрос. Наверное, и не узнаю. Впервые за многое время, я увидела Влада растерянным. Он не ожидал такого вопроса и не ожидал таких откровений. Он взял стул, поставил его передо мной и сел: - Александр родился после того, как вы с Габриэлем стали…любовниками, - последнее слово он буквально выплюнул. - Ты слышишь, что я говорю?– голос разума орал внутри меня, повелевая закрыть рот и перестать дышать, но интуиция говорила, что я делаю все правильно, и советовала подлить масла в огонь, - Я не знаю, чей он сын! Мы с Габриэлем состояли в отношениях задолго до его рождения. С чего ты взял, что после? - Он мне так сказал… - Он солгал. Влад закрыл лицо руками, и в этот момент мне даже стало жаль, что я ему сказала обо всем этом. Это явно причиняет ему боль. Да вот только я рассказала это не с целью ранить его. Я хотела, чтобы он немного охладел к мальчику и чтобы смог вернуть его мне. Потому что убить он его не сможет. Влад хоть и жесток, но не настолько, чтобы убить ребенка. Но когда Влад отнял руки от лица, он улыбался: - А я догадывался, что дело тут нечисто… Неплохая провокация, дорогая моя, да вот только…плевать мне на то, что ты сказала, - вновь настала моя пора удивляться, - Может он мой сын по крови, может и не мой. Неважно. Он мой по духу и я люблю его. Александр мой сын! Он Дракула, и никогда уже не станет Ван Хельсингом… Что, думала, я не способен на такое? Думала, я вижу по глазам. А не боялась, что я могу пойти и свернуть ему шею? Я дотронулась до его лица и ответила ему: - Нет. Я верю, что в тебе еще есть что-то доброе. Влад также коснулся ладонью моей щеки и грустно сказал: - Моя наивная девочка. Что такое добро и зло? Ты знаешь? Это понятия, придуманные людьми. Понятия морали. Да вот только у каждого она своя. В чистом виде, добро и зло, не существует. Есть только примеси…. Мария, ты так мне не ответила, ты согласна на мое предложение? - Конечно, да. Я безумно по нему скучаю, а так я хотя бы смогу убедиться, что он в порядке. - Завтра за северными воротами, ночью. Влад встал и отошел к окну. Уже перекинув ногу через окно, он обернулся и глубокого вдохнул воздуха в грудь. А затем, долгое время, пристально и внимательно смотрел на меня, будто бы разыскивал подвох. И, кажется, я поняла, что он учуял. - Почему ты так странно смотришь на меня? - Любуюсь…Ты странно пахнешь, любовь моя. Но я не могу понять, почему, - он отвернулся и вылез в окно. Через мгновение я услышала хлопанье крыльев большой летучей мыши и громкий писк. Выглянув в окно, я увидела, как за большой летучей мышью, последовало несколько меньших. Слуги следуют за своим хозяином. Сколько же у тебя прислужников, Влад? Над кем тебе сатана дал возможность властвовать? Дождавшись, когда силуэт летучей мыши станет мне не виден, я отперла дверь и вышла из комнаты. Но не поспешила спуститься вниз, мне требовалось привести в норму дыхание. От этого разговора остался неприятный осадок, и чувство липкого страха сковывало все изнутри. Но собравшись с силами, я быстро сбежала вниз по лестнице. На первом этаже, в гостиной сидел колдун Матэй, который едва завидев меня, вышел в соседнюю комнату и вернулся оттуда уже с Габриэлем и Стефаном. - Любовь моя, как ты? – Габриэль подошел ко мне, оглядел с ног до головы, убедившись, что я в порядке он обнял меня. - Все нормально, дорогой. Услышав разговоры, с кухни показалась Мона. Увидев меня целой и невредимой, она перекрестилась: - Слава Богу! Эта затея была безумной! - Не такой уж и безумной! Завтра он даст мне увидится с Александром! Понимаете? Это шанс вернуть его домой! Нам надо все продумать. Все до мельчайших деталей! Габриэль взял меня за руку и усадил на диван, всем видом показывая, что он готов слушать дальше: - Он сказал, чтобы завтра я прошла за северные ворота и ждала его там. Ночью. Любимый, мы можем вернуть Александра! - Это и в правду отличнейшая возможность, - Стефан сел по другую сторону от меня, - Мы можем связаться с Айгору, собрать надежных людей, осмотреть место и продумать, как будем действовать. Мы уже однажды вколотили Влада в ящик, вколотим еще раз! - Я тоже могу поспособствовать, - вставил слово колдун, - Я посмотрю, что интересненького смогу выудить из своего трактата. Вполне возможно, что я найду пару штучек, которые не понравятся нашему клыкастому другу. - Не стоит спешить, друзья мои, - Габриэль поднялся на ноги и стал расхаживать по гостиной, - Нам важно, чтобы Влад ничего не заподозрил. А я уверен, что сейчас он еще не уверен в твоем полном повиновении, Мария. Значит, тебе надо сделать то, что мне так не нравится. Ты опять встретишься с ним в одиночку. Это риск, но он должен быть уверен, что во второй раз ты поведешь себя также. - Но… - А мы в это время подготовимся, рассмотрим другие возможные варианты встреч и придумаем, как сделать так, чтобы Влад не заподозрил, что ты нам обо всем рассказала. Любимая, ты схватила удачу за хвост. Не стоит ее упускать. - Ты прав. Нам она и так нечасто улыбается. *** Я стояла недалеко от северных врат, в ночной мгле, ожидая встречи со своим сыном. Мне было холодно. Мне было страшно. Остальным же было тревожно меня отпускать в одиночку. Мы не доверяли Владу и боялись, что это всего лишь его уловка, чтобы заманить меня в ловушку. По просьбе Габриэля, Айгору установил дозорных так, что в случае опасности, они смогут быстро среагировать. Но что-то подсказывало мне, что мало кто из них охотно вступит в схватку с Владом. Струсят. И я даже не буду их за это винить. Сам же Габриэль порывался скрытно последовать за мной, но я попросила Стефана, в случае, если тот все же поступит так, остановить его. Хоть оглушить чем-то по голове, но остановить! Я все же надеялась, что Влад не лгал прошлой ночью…. Что он действительно заботится об Александре. Вероятно дело в той горячности, с которой он заявил, что несмотря ни на что Александр его сын. Время шло, а никого не появлялось. Я ходила с места на место, пытаясь разглядеть кого-то. Но тщетно. Меня охватывала паника. А если он узнал, о моих замыслах? Тогда все пропало! А может, Влад просто решил надо мной поиздеваться? Вполне на него похоже. Ведь когда он узнал об измене, ему хватило духа отнять у меня сына и никакие мольбы не могли разжалобить его. Я опустилась на землю и облокотилась спиной о рядом растущее дерево. Если понадобится, я просижу здесь всю ночь! Только бы не зря… - Мама! Я встрепенулась и посмотрела в сторону, откуда послышался этот крик. Ко мне бежал мой мальчик! Мне кажется, что за время нашего расставания, он даже немного подрос. Я соскучилась по нему больше, чем за тот месяц жизни с Владом. Наверное, из-за того, что тогда я знала, что он в безопасности. Я быстро поднялась и побежала к нему на встречу. Споткнулась, упала, разбила колени в кровь, но опять поднялась и побежала. Я опустилась перед Александром на корточки, обхватила его руками и прижала к себе, целуя при этом в щеки, в лобик, в носик. - Золотце мое! Как мамочка скучала! - Я отодвинула его от себя и бегло осмотрела на наличие ранок и ссадин, которые у того могли иметься. Но он бы абсолютно цел и невредим. Я вновь притянула его к себе, - Драгоценный мой! Мама тебя так любит! - Я тоже тебя люблю, - Александр чмокнул меня в щеку. Рядом с нами поравнялась женская фигура в плаще. Не видя ее лица, я догадалась, что это Настасья, двуличная змея: - Доброй ночи, Мария. - Где Влад? – без церемоний спросила я, - Почему он послал тебя? Я бы Игорю больше обрадовалась, - и в это не было ни малейшей толики лжи. - Он рядом. Следит, чтобы никто вам не мешал. И чтобы никто не попытался выкрасть Александра, - ухмыльнувшись, ответила Настасья, - Скажу сразу, что насчет следующего раза, если он состоится, - я метнула в ее сторону злобный взгляд, - Вас опять оповестит Игорь. Вы же зачастили в церковь ходить, вот там вам он снова подловит. - Когда? - Не знаю. Когда мальчик захочет. А пока общайтесь. Я подавила в себе желание наброситься на эту дрянь и выдрать у нее волосы на голове. Она не мать. Ей никогда не понять, что такое терять детей. А я понимаю: у меня был выкидыш, у меня умерла дочь, у меня украли сына! И если первых двух уже ничто не вернет на свет, то своего мальчика я потерять не имею права. Я посильнее прижала к себе сына, боясь, что он просто растворится в воздухе, что он мираж. Но мой мальчик, своим порой капризным голоском, спросил меня: - Мама, почему ты не со мной? - Скоро малыш. Подожди немного! Дай мне закончить все дела, дорогой... Милый мой, Александр скоро мы вновь будем вместе, ты вернешься домой, и больше я никогда не упущу тебя из виду! Клянусь своей жизнью!
полная версия страницы